Фривольность Марина позволялась лишь в выборе разнообразных блузок, яркого макияжа и пунцового лака на ногтях. Вот и сейчас женщина вошла по-летнему светлая и ароматная. Эдуард обнял её и увлёк в гостиную.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Может быть позже.– Марина посмотрела на Эдика прямо.– Ты о чём-то хотел поговорить со мной?

– Не сейчас и не здесь.– он выглянул в окно и увидел, что собирается дождь.– После ужина поднимемся в кабинет.

– Что-то важное?– Марина наманикюренными пальчиками повернула лицо мужчины к себе и заглянула в глаза.– Рассказывай, пока никого нет.

– Меня хотят убить. И я примерно представляю кто и за что. На это у меня есть две версии.– мужчина замолк на несколько секунд.

– И?– женщина разволновалась.– Зачем кому-то твоя смерть?

– Пару лет назад была одна не очень приятная история. Я как-то рассказывал тебе об этом, а может, и нет? Кажется, так давно это произошло, ещё до моей болезни, и я уже забыл обо всём этом, но вчера я получил что-то вроде чёрной метки. Об этом долго рассказывать.

– Хорошо, оставим на потом.-Марина тряхнула головой.– А вторая причина?

– От деда мне достался целый кисет царских червонцев. Когда мать умирала, то передала эти сокровища мне.– Эдуард достал из кармана брюк носовой платок и вытер со лба пот.– Представляешь, мы жили бедно, как церковные мыши, отец пил по-чёрному, а под ванной много лет лежало золото, и мать ни разу не искусилась, чтобы потратить на что-то хоть одну монету.

– А ты? Ты вложил в дело сие богатство или приберёг в банке?

– В том-то и дело, что нет. Мои дела уже пошли в гору, когда появилось вот это состояние. Я кисет просто припрятал до поры до времени.

– Я так понимаю, что вторая версия и состоит в том, что кто-то, опять же, желает тебя убить, чтобы завладеть золотом?– Марина не спрашивала, а утверждала, и Эдик, в знак согласия, часто закивал.– И где же хранится это достояние семьи Гульбанкиных? Только не говори, что так же под ванной.

– Ну что ты, кисет до сих пор лежит…

В дверь позвонили, и разговор пришлось прервать. Эдуард Аркадьевич извинился перед дамой и заспешил к двери.

Его компаньоны появились почти что вместе, один с женой, а второй в одиночестве– когда-то он был женат, семейная жизнь оставила такой трагический след в памяти, что холостой коллега никогда не вспоминал о том времени и более жениться не намеревался. Друзья и сотрудники за спиной их называли Бобчинский и Добчинский, за чрезвычайную схожесть с гоголевскими персонажами из «Ревизора». Оба имели невысокий рост, прорисованные брюшки и наметившиеся лысины. Собственно на этом подобие с персонажами заканчивалась. Александр Александрович Переверзев, а для друзей Сан Саныч вместе с женой Ириной ввалились шумно отряхиваясь– начался дождь. Почти следом заскочил, держа в руках бутылку вина и смахивая капли с блестящей лысины, Юдинцев Николай Петрович. Хозяин широко распахнул двери, радостно приветствуя гостей.

– Николай Петрович я надеялся, что в этот раз ты придёшь с дамой. Хватит уже в холостяках ходить!

– Беру с тебя пример Эдуард. Я уже там был и пока ещё раз в этот омут не тянет.

Гульбанкин махнул рукой Марине:

– Мариша посмотри там, на кухне Евгения Степановна справляется? И когда появится официант?

Сам тут же вернулся к дверям– по мраморным ступеням, прикрываясь одним зонтом семенила процессия– его бывшая жена Светлана с очередным ухажёром и её сын Пётр с невестой. Эдуард широко раскинул руки. В какой-то момент он почувствовал себя абсолютно счастливым, в его доме гости, их не надо представлять другу, никто не будет манерничать и кривляться. Даже новый ухажёр Светланы уже совсем не новый и, в отличие от других, задержался возле неё уже более двух лет, во многом благодаря щедрости бывшей жены Гульбанкина. А про невесту пасынка и говорить нечего, все её знают как облупленную, потому что она больше года трудится в их «Сливочном царстве» главным менеджером по продажам. Эдуард предложил друзьям выпить перед ужином, а сам направился на кухню. Навстречу вышла Марина.