На цыпочках, стараясь не шуметь, я прокралась мимо единственного человека в комнате – золотоволосой девушки, что склонилась над котелком, – и даже смогла подобраться к двери, но дальше сдвинуться не позволила неведомая сила. Снова эта привязка!

Шумно выдохнув сквозь зубы с досады, я услышала шорох.

– Кто вы? – вскрикнула девушка.

Меня заметили.

– Я… Я твоя родственница, – выпалила первое, что пришло в голову, поворачиваясь.

Лишь бы меня не приплели в сюжет.

– Какая? – испуганно на меня посмотрев, спросила Золушка.

– Дальняя, со стороны матери.

– Вы моя крестная фея?

Секундное колебание – и я киваю.

– Да. И так как я волшебница, то окружающие не могут меня видеть.

– А почему вы так одеты? – Девушка окинула взглядом мои джинсы и покраснела.

– Потому что это специальная одежда для волшебников. Да, именно так. И мы ведь с тобой родня, так перед кем мне чиниться, – широко улыбнулась я.

– А где твоя волшебная палочка?

– Спрятана в надежном месте, чтобы никто не спер.

– А где…

– Так, стоп, стоп… Эта присказка не из нашей сказки. Лучше давай помогу тебе справиться с работой.

– О‑о‑о… Ты такая добрая.

Посмотрев на гору юбок и кофт на столе, а потом на угольный утюг, я подтвердила:

– И не говори.

Полдня мы старались переделать дела, но к вечеру их еще прибавилось. Я мысленно проклинала все на свете, но продолжала стоически помогать.

Следующий день принес весточку о том, что во дворце устраивается бал. Эта новость поселила в моей душе радость: сюжет движется по плану. А вот Золушка загрустила. Она смотрела в окно и тяжело вздыхала.

Ее несчастный вид и нерадостная жизнь вызывали острую жалость и желание утешить.

Подойдя и положив руку ей на плечо, я вздохнула.

– Не переживай так. Тебя ждет удивительная судьба, полная счастья.

– Не может быть, – с надеждой подняла на меня глаза девушка. – Разве может так случиться?

– Конечно. Помнишь? Я же волшебница, – улыбнулась ей.

После моих слов Золушка вместе с сестрами жила в ожидании чудесного праздника, хоть и не мечтала попасть на бал. Она даже причесала своих гусынь сестер.

В моем мире тоже есть подобные мегеры, как ее родственницы, но именно в сказке понимаешь им настоящую цену.

Вот настал день, когда сестры с мачехой отправились на бал, а я с девушкой поджидала крестную‑фею. Та не замедлила явиться.

Женщина оказалась в возрасте, с крылышками на спине, как у стрекозы, и внешностью Бабы‑яги из страшных сказок.

Золушка обрадовалась сестре своей матери и бросилась ей на шею вся в слезах.

– Что такое, дитя мое?

– Сестры уехали на бал, и мне хочется лишь одним глазком…

– Ну, раз очень сильно хочется, то можно, – улыбнулась фея и тут заметила меня.

Почему заметила? До этого видели только главные герои!

– А это кто? – нахмурившись, поинтересовалась волшебница.

Я же в это время продумывала план побега.

– Это моя крестная фея! – радостно улыбнувшись, поделилась Золушка.

«Вот что ей стоило промолчать?» – подумалось мне, когда я смотрела в заискрившиеся глаза женщины.

– Значит, крестная? Фея? – нехорошо протянула она и двинулась на меня. – Мы сейчас отойдем, поболтаем на профессиональные темы и вернемся. Мы быстро.

– Не надо, я не хочу, – быстро проговорила, отступая в сторону двери.

– А придется! – Глаза у женщины заискрились сильнее, и даже простодушная Золушка с опаской поглядывала на нее.

Так мы и вышли на улицу: я – пятясь, она – наступая.

– Значит, фея?

– Нет, я путешественница, путешествую по книгам. Ваша племянница, как главная героиня, видит меня, и я должна была что‑то сказать…

– Не рассказывай мне небылицы. Такого не бывает.