- Вообще-то я тоже в этом неплохо разбираюсь! – гордо выпятила грудь названная сестрёнка.

- Да ты видела их от силы несколько часов и преимущественно сверху, а я своего ненаглядного больше недели выхаживала от смертельной раны, насмотрелась по самое не могу, - девушка выразительно чиркнула ногтём по линии волос на лбу.

- Вот придёт Данила с допроса и скажет, кто из нас прав!

- Лишь бы вернулся, - тоскливый вздох завершил шуточный спор.

Смеркалось, голод всё отчётливее требовал удовлетворения, но казалось, стоит только выйти по направлению к столовой, как придёт кареглазый, и они разминутся. Когда стало совсем невмоготу, самая голодная не выдержала и пошла за порциями для всех троих.

- Так еду же нельзя выносить? – вскинула брови блондинка.

- Это через парадную дверь невозможно, а на служебный вход эти чары не наложены, - блеснула своей осведомлённостью синеглазая.

Приятельские отношения, завязавшиеся с заведующей прачечной, самым благоприятным образом влияли на прочие технические отрасли обслуживания Школы. Так, ушлая иномирянка умудрялась брать книги из читального зала на ночь, когда время работы библиотеки подходило к концу, а вопросы к практическому занятию нет. Или когда тот кошмарный дознаватель продержал её допоздна, и она опоздала на ужин, сердобольная кухарка открыла дверь столовой и отвалила целую гору котлет. В общем, спонтанное внедрение в бытовую область жизнедеятельности нового учебного заведения было успешным.

Вернувшись с кастрюлькой, полной пюре с гуляшом и капустным салатом (ну и что, что вперемешку, зато много!), Светлана, как и следовало ожидать, обнаружила напарника на своей кровати. Ссутулившиеся плечи и опущенная голова говорили сами за себя. Марина сидела на краешке и гладила широкую кисть со сбитыми от постоянных тренировок костяшками. Даже дразнящий аромат, вырвавшийся из под звякнувшей крышки, не привлёк его внимания.

«Что ж, здесь нужны агрессивные контрмеры!» - возвестил опыт и направил к нижнему ящику платяного шкафа. Там, в тёмном голенище демисезонного сапога пряталась она – вишнёвая настойка алтайского производства. Во втором лежала бутылка красного вина… вот такие прощальные подарки ребята получили от леди Ру[4].

Автоматически выпив всё содержимое поднесённой кружки, парень кое-как справился с остановившимся дыханием, а после раскашлялся. Мутный взгляд не то, чтобы прояснился, но, по крайней мере, перестал быть безжизненно равнодушным. Девчонкам хватило одного запаха, особенно на пустой желудок, и голодающие Поволжья дружно принялись лопать питательное месиво.

- Ну что, как оно прошло? - не выдержало любопытство Светланы.

- Вроде пронесло, - неуверенность сквозила в глубоком баритоне, - хорошо, что мой сосед подтвердил мой отъезд перед празднованием солнцестояния, задолго до пропажи Татьяны.

- А если он начнёт рыть в том направлении?

- Вы не знаете моих родителей! Пусть, мама и отказалась от своего дара, она костьми ляжет, но не выдаст меня, особенно ему, - желваки напряглись.

Соучастницы сидели тихо, как мышки, даже дыхание затаили, боясь спугнуть момент откровения.

- Когда убили моих деда с бабкой, ей было тринадцать, - сдавленно начал Данила. Ему было явно нелегко рассказывать о сокровенном. - Дар только-только начал открываться, а тут такое: сиротство, допросы, травля.

Он замолчал, стараясь как можно незаметнее сглотнуть вставший поперёк горла комок. Богатое воображение не замедлило нарисовать грустную картину, где у растерянной девочки в одночасье рухнул привычный мир. Мрачная неизвестность пугала до дрожи в желудке.