— Там, куда мы идём, не в ходу ваши деньги, — пояснил Лин. — Зато красивые вещи — ценятся везде.

— Мы же можем просто поменять деньги. В банке или обменнике.

Игра заходила чересчур далеко. Лишиться всех денег взамен на сомнительные украшения? А потом менять обратно? Я уже открыла было рот, чтобы возмутиться и потребовать скорее уйти отсюда, но Линден напомнил:

— Ирри. Ты обещала.

Вот только мне вспомнилась при этих словах совсем не шуточная клятва слушаться Лина во всём, а его недавний поцелуй. Я испугалась, что он снова заткнёт мне рот испытанным способом, и поспешно уткнулась в шарф.

Тем временем Лин быстро выбрал украшения, заплатил, и ему передали прозрачный пластиковый пакет с купленным. Он занял место в рюкзаке, Лин повернул меня лицом к выходу и осторожно, но непреклонно вывел на улицу.

Стоило нам очутиться снаружи, как я ужаснулась сделанному:

— Это уже не шутки, Лин! Давай вернёмся и скажем, что передумали.

Он молча, не слушая, тащил меня к остановке. Я вырвалась:

— Линден!

Он обернулся. Глаза метали молнии. Я не узнала моего Лина в этот момент: передо мной стоял князь, генерал, человек, привыкший к абсолютному повиновению. Он смотрел на меня сверху вниз, ноздри гневно раздувались.

Не знаю, чего именно я испугалась. Лин никогда бы меня не ударил и до сих пор ни разу не дал основания сомневаться в его хорошем ко мне отношении — но эта незнакомая аура, какой-то ореол власти, внушающий трепет — всё это оглушило меня и вмиг усмирило.

— Извини, — брякнула я, лишь бы он скорее обратно превратился в привычного мне Лина.

Не вышло, но Лин хотя бы перестал так буравить меня взглядом. Молча кивнул, взял за руку и повёл на остановку маршрутки.

Мы долго тряслись в старой и побитой полупустой машине. Лин посадил меня к окну, я только спросила, куда мы едем, получила в ответ: «Увидишь» — и больше мы не разговаривали. Впрочем, я отключилась уже минут через пять после того, как мы сели.

Проснулась от того, что Лин осторожно тряс меня. Оказалось, во сне я съехала головой ему на плечо, да так и спала. Хорошо, хоть слюни не пускала.

Мы вышли в белое, засыпанное снегом поле. Маршрутка быстро задраила двери и уехала, а я оглядывалась, пытаясь понять, где мы вообще находимся. Явно за городом, судя по редким мало освещённым зданиям и дорогам, которые выглядели так, словно никогда не видели снегоуборочной машины.

Пока я озиралась, Лин уже пошёл куда-то по едва заметной в снегу тропинке, да так уверенно, будто отлично знал дорогу. Спохватившись, я побежала следом. Упусти я Лина, и обратной дороги ни за что не найду, так и замёрзну тут в снегу.

Через пять минут мы подошли к длинному приземистому зданию с большими буквами на торце: «Стрелковый тир «Сафари». Свет горел только над входом, освещая железную дверь. Похоже, время работы давно закончилось. Неудивительно, ведь на часах уже перевалило за полночь.

— Зачем мы сюда пришли? Лин.

Не обращая внимания на меня, Лин постучал в железную дверь. Кулаком, потом пяткой. Выбоины и грязь на металле показывали, что этим способом тут пользуются часто.

Минута ожидания — и в непроницаемой пластине открылся круглый глазок.

Лин махнул рукой. Внутри глухо завозились, бряцнули ключи. Раздался звук открываемого замка.

— Прив, ты сегодня рано, — дверь распахнулась, открывая взору освещённый коридор и стоявшего на пороге высокого худощавого парня в чёрной футболке и серых штанах. — О, ты не один?

Они с Лином обменялись рукопожатием.

— С девушкой, — Лин оглянулся.

8. 8

Я улыбнулась, встретив любопытный взгляд из-под лохматой чёлки. Приветственно помахала, про себя думая, что это прозвучало так, будто Лин представил меня как