Шандырин покачал пальцем:

– Не сравнивайте гениталий с пальцем. Будь в Штатах фашызм или таталитаризьм, сейчас на Луне и Марсе целые города бы за экономию света боролись! Не знаю, руду бы там копали или че, но если какой метеорит опять на Земле динозавров побьет, то хоть на Марсе останемся. А так из-за прокладок с крылышками все хрюкаем в теплом болоте. Чуть какая комета побольше, всем крышка.

Громов кивнул, сказал рокочущим голосом:

– Вообще-то все страны свой суверенитет потеряют. Демократические они или нет, но США всех подомнут. Да-да, спорить не надо, потеряют, что вообще, как ни грустно, но так и должно быть. Сохранит свой полный суверенитет лишь США, как это образование полагает, но, скорее всего, таких образований будет двое: США и Китай. От нас же в данный момент зависит не только быть или не быть России, но и шанс войти в этот Клуб Больших третьим членом.

Новодворский сказал горячо:

– А зачем это нам?

Шандырин переспросил грозным и вместе с тем непонимающим тоном:

– Как это зачем?

– Нет, вы объясните, зачем? – повторил Новодворский. – Почему всему миру не стать одной богатой и просвещенной Америкой? Почему?

Сигуранцев вернулся в кабинет, чуть посвежевший, на висках блестит влага. Услышал Новодворского, пробормотал достаточно громко, чтобы услышали все:

– Как просто нам внушить, что люди с двойной моралью вдвое нравственнее нас… Человеку любой эпохи интересно: «А сколько Иуда получил на наши деньги?»

Новодворский оглянулся, поморщился.

– А, пришла Федеральная служба безопасности… Название громкое, а презервативы делать так и не научились. Вчера с похмелья весь день вспоминал ваше отчество…

– Ну и как? – поинтересовался Сигуранцев холодновато.

– Ни одно хорошее слово на ум не пришло.

Шандырин поерзал, видя, как обижают любимую службу безопасности, громыхнул:

– А я видел специально выпущенных для демократов надувных баб!

Новодворский вскинул брови на середину лба.

– А как вы отличаете выпущенных для вас, простого и рабочекрестьянского, от демократьих?

– Дык просто, – удивился Шандырин. – Наши бабы как бабы, сколько ни дуй, только сиськи больше, а вот когда вашу надуешь чересчур… словом, негромко так это чпокнет и… поменяет пол. А продают их, как простых, для прикрытия. Или в надежде, что перевоспитаетесь, хотя не понимаю, что может перевоспитать вас, разве что хорошие цивилизованные лагеря в Треблинке?

Новодворский брезгливо отстранился:

– Вы забрызгали меня своими убийственными аргументами. Как сказал светоч российской науки Андрей Дмитриевич Сахаров…

Громов перебил, обращаясь к Сигуранцеву:

– Что наша разведка думает? США разбомбили Югославию, Ирак, сейчас стирают с земли Сомали. Чья придет очередь: Ирана, Саудовской Аравии, Сирии?

– Значит, – сказал Шандырин оценивающе, – у нас еще есть время…

Я помалкивал, давал время отдохнуть, ибо кому-то требуется сбегать в курилку, а другим достаточно вот так потрепаться свободно, давая полушариям не генерировать мысли на строго определенную тему. На меня начали оглядываться, наконец Громов вежливо поинтересовался, что думает президент о быстро меняющейся ситуации в международных отношениях, много ли у нас времени…

– Не много, – предостерег я. – Как только наши заокеанские союзники увидят, что мы усиливаемся, постараются вместо очередной жертвы напасть на нас.

Шандырин покачал головой:

– Пока у нас есть ядерное оружие… а также средства их доставки, не сунутся.

– Не сунутся вот так прямо, как в Ираке, – согласился я. – Но давление, которое ощущаем и сейчас, резко усилится. Начнется мощная кампания обвинений… ну, в массовом геноциде, нарушении свобод, постараются так нас обгадить в глазах всего мира, чтобы мы не смели даже протянуть руку к ядерной кнопке.