Пока Аська тащит меня по коридорам в нужную аудиторию, я изо всех сил стараюсь запомнить тут всё, мечтательно оглядываясь по сторонам. Но только такое поведение не приносит мне удачи. Где-то на лестничном пролете между третьим и четвертым этажом, я, замешкавшись на несколько секунд, отрываюсь от надежной руки подруги и в следующее мгновение, не успев даже опомниться, спотыкаюсь. Уже готовлюсь к фееричной встрече с последней ступенькой, но меня подхватывают сильные руки и ставят на ноги.
Не поднимая головы, я рассматриваю белоснежные кроссовки, и моё сердце ухает вниз. Не может быть! Пожалуйста, пусть это будут другие чьи-то кроссовки…
Я поднимаю голову выше. Прямо на уровне моих глаз – белая ткань, обтянувшая крепкие грудные мышцы. В нашем вузе учится порядка тысячи студентов, неужели не найдётся еще одного любителя подкачаться?
Но нет. Все мои надежды рушатся, когда я поднимаю глаза еще выше и встречаюсь с ухмыляющейся физиономией Чацкого.
- БотанИка, ты что, опять мелочь искала? – усмехаясь, говорит парень, и тут же его «поддерживают» неестественным хохотом окружающие нас студенты.
- Нет, мелочь не ищу, она сама мне в руки так и лезет, - мне не приятно, когда меня выставляют посмешищем, поэтому отвечаю заносчиво, с презрением глядя на Чацкого.
- Это ты на меня, что ли, намекаешь, - мне показалось, или я слышу растерянность в его голосе?
- Ну а что, кроме тебя больше никто тут не пытается при первой возможности вцепиться в меня.
Он, видимо, увлекшись нашими перепалками, забыл выпустить меня из рук. О чём, собственно я ему сейчас так тонко и намекнула. Не очень тонко получилось, да? Ну ладно, я же еще только учусь на журналиста и мне простительно иногда грубануть.
- А малая дерзкая попалась, да Чацкий? – хохочет кто-то из его окружения, а меня всю перекорёживает от этого «малая».
Воспользовавшись тем, что мой оппонент отвлекся на секунду, я выскакиваю из толпы, окружившей нас, и мчу на всех парах догонять непонятно куда испарившуюся Аську.
Занятия проходят настолько активно, что я даже позабыла совсем о нашей стычке. Только проходя по лестнице тот участок, где мы столкнулись, меня вдруг прошибает страхом – а вдруг он поджидает меня где-нибудь у входа, и как только я выйду, кинется «выяснять отношения». Но ничего, к моему счастью, не происходит. Меня никто не караулит ни у дверей, ни у аудитории, и даже из-за угла никто не выскочил ни разу, и я, счастливая и немного уставшая, попрощавшись с подругой после четвертой пары, направилась к остановке.
Но не пройдя и двух метров, почувствовала, как меня сгребают в охапку и, не дав мне возможности даже что-то прокричать, куда-то тащат. Открываю рот, чтобы звать на помощь, но, оказывается, это похищение было на близкое расстояние – всего лишь за угол универа. Тьфу! Я-то думала!
- Чацкий, чего тебе опять? Сколько можно меня хватать?! – возмущаюсь я, выпутываясь из его рук, но не спешу уходить.
- Вероника, помолчи! – рявкает он строго, хотя и беззлобно. – Ты сегодня достаточно уже наговорила, теперь моя очередь.
- Вот это да! Ты и имя, оказывается, моё знаешь!? – не могу удержаться, чтобы не уколоть парня.
- Знаю, - словно с хитринкой отвечает он. - А ты-то моё знаешь?
- Зачем мне это, Чацкий? Мне с тобой детей не крестить, - хмыкаю, собираясь уже уйти, но он задерживает меня, за запястье.
- Запоминай, Ника, меня зовут Дима. Можешь называть Димочкой, не принципиально.
- Ха! Димочка, а не пошёл бы ты…
- Нет, дорогая. Не пошёл, - обрывая меня, он снова переходит на строгий тон, делает шаг в мою сторону, почти нависая надо мной. – Слушай внимательно. Сегодня твоя выходка на лестнице перешла все границы. Из-за твоего вызывающего поведения ребята решили на тебя поспорить. Знаешь, что это значит? – он недобро сверлит меня глазами, и я отрицательно мотаю головой. – Загуглишь, - неохотно отмахивается парень. – Так вот, я вынужден был сказать, что сделаю так, что через неделю мы будем с тобой встречаться.