– Рванём? – предложил я, поскольку разделяло нас никак не меньше сотни метров.

Если вознамерятся остановить для проверки документов – успеем удрать и затеряться во дворах, а по случайным прохожим мятежники пока что огня не открывали. Что мятежники – это несомненно, белые нарукавные повязки говорили сами за себя. Да и чего бы им ещё баррикаду на проезжей части сооружать?

– Давай! – отозвался Василь и первым сорвался с места.

Я тоже метнулся через проспект, враз обошёл товарища и даже успел оторваться от него, замедлил бег только на боковой улочке. Огляделся – чисто.

– Дерьмо! – хрипло выдохнул нагнавший меня Василь и несколько раз подпрыгнул на одной ноге, но это не помогло, и дальше он двинулся с заметной хромотой. – Валим, Петя! Валим!

Мы поспешили прочь от проспекта и почти сразу наткнулись на тело в синей шинели. Вохровца застрелили в спину; кобура на ремне оказалась пуста, избавили её и от запасного магазина.

– Дерьмо! – вновь выругался Василь, на сей раз разочарованно. – У меня только шесть патронов осталось!

И пусть оператор сам себе оружие, да только без табельного пистолета моего товарища мы из недавней схватки могли бы победителями и не выйти. Точнее – и вовсе не ушли бы, победить и так не победили.

Впереди показалась компания молодых людей, но мы напугали их даже сильнее, нежели они нас, три парня и две барышни спешно свернули во двор. Попалась ювелирная лавка с разбитой витриной, тут же у стены валялись два трупа. Судя по всему, парочка асоциальных элементов решила под шумок разжиться золотишком, но была отловлена кем-то из правоохранителей и по законам военного времени поставлена к стенке.

В соседнем квартале не горели ни фонари, ни окна домов, поэтому свет автомобильных фар мы углядели издалека. Яркие лучи выхватили из темноты метнувшуюся через дорогу фигуру, и Василь рывком втянул меня в подворотню. Уповать на то, что наш манёвр остался незамеченным, он не пожелал и побежал прочь, ещё и махнул рукой.

– Валим!

Мы нырнули в арку, попетляли по каким-то тёмным переходам и в глухом дворике-колодце наткнулись на очередные тела. Там вповалку лежали три вохровца и двое в штатском, на земле валялись стреляные гильзы двадцать второго калибра. Завели и влепили по пуле в затылок, возможно даже ещё до начала основных событий, а мы как раз в это время по соседней улочке к «Пассажу» топали и ни о чём таком не подозревали. Меня холодком всего так и пробрало.

– Твари! – выругался Василь. – Я одного знаю. Из наших!

Я ухватил его за руку и потянул прочь.

– Давай! Куда нам теперь?

Мы пробежали через очередную арку, и там Василь завертел головой по сторонам.

– Туда!

Но именно что «туда» мы не пошли. В той стороне почём зря палили из пистолетов-пулемётов, а потом и вовсе рвануло с такой силой, что в рамах задребезжали стёкла, следом меня продрал ворох сверхэнергетических помех, а ещё заметно посветлело небо, как если бы занялся пожар.

Пришлось вновь петлять по дворам, но зато выбрались непосредственно к набережной канала, вдоль которого шли от Якорной площади. У комиссариата трещали пулемёты и гулко хлопали артиллерийские орудия, что-то посверкивало, и смотреть в ту сторону было откровенно неприятно, сразу начинало ломить глаза. Здесь же – тишина и спокойствие. Ну – почти.

– На мосту никого, – оповестил меня выглянувший за угол дома Василь. – Сейчас отдышусь и рванём.

– Не странно это? – засомневался я. – Мосты сам бог велел перекрыть, раз уж на дорогах баррикады строят.

– Он же пешеходный! Канал замёрз, его где угодно перейти можно.