– Принято, – после чего первым покинул кабинет, а вот в процедурную шагнул только после парочки санитаров. Когда появился обратно, то сказал: – Плюс минута.

Я кивнул и прошёл в помещение напротив. Санитары замерли у дальней стены, в ручище одного был зажат шприц, второй держал резиновую маску противогаза, только вместо фильтрующей коробки гофрированный шланг соединял ту с литровым стальным баллоном, содержавшим смесь для дыхания с кое-какими специфическими добавками. На стуле же посреди просторного помещения сидел худощавый нихонец: не слишком молодой, но и далеко не старый, ухоженный, в чистенькой больничной пижаме, с полным набором конечностей, прикованных к вмурованному в пол железному креслу.

– Конничива… – произнёс я и даже растянул губы в механической улыбке, проявляя вежливость по отношению к человеку, который не доставляет проблем.

Пленный оператор кивнул, не вымолвив при этом ни слова, его желтоватое лицо уже покрылось капельками пота, а зрачки сравнялись размером с булавочными головками, но нихонец ещё не обрёл контроля над сверхсилой – прошло слишком мало времени, чтобы в полной мере успел подействовать антидот.

Глеб улёгся на приготовленную для него каталку, а Герасим встал рядом, готовясь меня подстраховать. Я положил левую ладонь меж лопаток пленного, обратился к ясновидению и принялся отслеживать энергетические возмущения. Прекрасно знал, чего следует ждать и потому сразу уловил пульсацию сверхсилы – пока ещё очень слабую и хаотичную. Но понемногу биение окрепло и стало многогранным, словно бы к выбивавшим мелодию барабанам присоединились и другие инструменты, сделалось узнаваемым ритмом источника-девять, полностью совпав с нужной мне гармонией. И вместе с тем продолжило оставаться недостаточно чётким и сильным.

– Вперёд! – скомандовал я по-нихонски, и пленный не стал упрямиться, послушно вошёл в резонанс.

Вспышка! Я в один момент уловил гармонию далёкого источника, ухватил её – истинную и бесконечно правильную, не искажённую отклонениями моей собственной инициации – и, стиснув мёртвой хваткой плечо Глеба, передал подопечному. Того выгнуло дугой, он вцепился в стальные поручни каталки и скрипнул зубами, а я попытался уравновесить его внутреннюю энергетику и заставить её открыться сверхсиле, в очередной раз осуществить удалённую настройку на источник. По сути, совершить то, чего ещё никто никогда не пытался сделать, в силу ненужности или по причине излишней сложности – не важно.

– Держу! – будто откуда-то издалека донёсся голос Герасима.

– Быстрей! – прохрипел я. – Шевелитесь!

К нам подскочили санитары, один сделал пленному инъекцию, второй прижал к его лицу резиновую маску и открыл вентиль баллона. Зашипел газ, но блокиратор сверхспособностей не обладал немедленным действием ни в одной из своих форм, и Герасиму пришлось контролировать нихонца до тех пор, пока первый из медбратьев не пережал входящий энергетической канал.

– Быстрее! – заторопился я. – Начинай!

Глеб сипел и пытался дотянуться до сверхсилы, пытался – и не мог, а состояние единения с источником-девять уже начало покидать меня, и воздействие на внутреннюю энергетику подопечного медленно, но верно теряло свою эффективность. Удерживать ту в равновесном состоянии я мог ещё разве что секунд десять, ладно хоть Герасим без промедления подступил к каталке и принялся стравливать свой загодя набранный потенциал. Выбрасываемая им вовне энергия быстро рассеивалась, но её концентрация в пространстве резко подскочила, и этого оказалось достаточно, чтобы Глеб дотянулся до сверхсилы и на судорожном вдохе втянул её в себя.