– Э-э-э…

– Прочие ко мне домой не приходят.

– Меня тоже просто Верой называй, – выдохнула Столыпина и опять покраснела. – И да, мы друзья.

– Лиза.

– Катя.

– Ну вот, с официальной частью закончили и можем со спокойной душой перейти к чаепитию. Заодно и расскажете, что именно вы про меня знаете.

– Мы знаем всё! – с торжеством в голосе произнесла Верочка. – Нам Артём Сергеев рассказал.

Василий мысленно обматерил названого брата, пожал плечами и сознался:

– Ну да, я великий князь и цесаревич, сын императора Иосифа Первого.

– Глупая шутка, и совсем не смешная, – обиделась Столыпина. – А ещё другом назвался. Такими вещами, Вася, лучше вообще не шутить.

– Извини, – Василий склонил голову и с трудом сдержал вздох облегчения. – Просто я не знаю за собой ничего такого, про что мог бы рассказать Артём.

– А с Бронштейном?

– Что с Бронштейном?

Лиза Бонч-Бруевич погрозила пальчиком:

– Излишняя скромность сродни гордыне. Кто вступился за честь императора и начистил Яшке рыло?

– Лизавета! – одёрнула её Верочка. – Разве можно в приличном обществе говорить слово «рыло»? Лицо, или в крайнем случае морда.

Лиза смутилась, но в её защиту выступила Катя Орджоникидзе:

– Можно такое слово говорить! Это вот у Васи лицо, а у Яшки натуральное рыло.

Пока девочки спорили, Василий разлил чай и попросил гостий присаживаться. Катя села справа, Вера слева, а Лиза после недолгого раздумья заняла место с противоположной стороны стола лицом к Васе.

– Извините, отвлёкся… Так что, Лиза, ты говорила про защиту чести государя императора?

– Всем известно, что у императора Иосифа самые высокие показатели силы, – терпеливо пояснила Лизавета. – А Яшка сказал, что если сила есть, то ума не надо. Ты заступился за честь государя, Вася, и мы тобой годимся. Ты поступил, как настоящий большевик!

– Кха… – Василий подавился чаем и долго откашливался, пока Катя не догадалась постучать его по спине. Своим ушам он не поверил и на всякий случай переспросил: – А почему как большевик?

– Потому что большевики за справедливость! – Лиза гордо выпрямилась на стуле. – Мой дедушка вступил в «Патриотическое большинство» ещё при жизни Александра Ильича и Владимира Ильича, и если бы не тиф, он бы тоже был в том «Большом круге».

– И мой дедушка большевик.

– И мой папа!

Ага, с большевиками понятно. У товарища Сталина, пардон, императора Иосифа есть партия, через которую он контролирует… Ну да, министр земледелия и землепользования Столыпин, начальник Главного штаба полный генерал Бонч-Бруевич и министр энергетики и электрификации князь Орджоникидзе. Наверняка ещё много чего контролирует, но это пока не известно. Но военная промышленность под Бронштейном. Или не вся? Чёрт возьми, уже неделю здесь, а газеты почитать не удосужился.

– Я рассказала дедушке, – улыбнулась Верочка, – и в случае вызова на дуэль он готов быть твоим секундантом.

– Дуэль?

– А что такого? Он хоть и графёныш, но и ты, как одарённый, являешься личным дворянином. Так что не переживай, здесь всё честно.

Лиза откусила половинку эклера, а другой половинкой показала на Веру Столыпину:

– Почему ты думаешь, что Яшка пришлёт вызов? Он же слабосилок.

– Его дед заставит.

– Рисковать единственным внуком? Нет, Верочка, ты слишком хорошо о нём думаешь.

– А если не рискнёт, то ему откажут от дома почти все приличные семейства, а это удар по репутации. И военное министерство сто раз подумает, прежде чем разместить заказы на его заводах. Какой внук, девочки, если кошелёк в опасности?

– Или заместителя выставит, – рассудительно заметила Катя Орджоникидзе. – Тоже пятно на репутации, но уже не позор.