– Я не твоя вещь, Фарид, и ты мне не брат и не муж, чтобы я тебе подчинялась, – выплевываю слова изо рта, глядя на него с ненавистью.

У меня дрожат пальцы, я стискиваю их, чтобы скрыть это, но он замечает, а затем его губа изгибается в форме лука.

– Ты права, Ле-е-ра, – тянет он мое имя с легкой, непонятной мне усмешкой. – Наверное, мне стоит дать отмашку службе безопасности прошерстить твоего брата. Ведь меня гложет вопрос: это была диверсия с его стороны устроить тебя на работу именно ко мне в штат, или это так, твоя личная инициатива? Обвинение в корпоративном шпионаже поставит жирную точку в карьере твоего брата, не сомневайся.

Открываю–закрываю рот, хватая воздух, возмущенная до глубины души его гнусными предположениями, что мой Богдан способен на такое предательство. Машина останавливается на перекрестке, горит красный, так что Фарид полностью уделяет внимание мне, что мне ни капельку не нравится, заставляет только нервозно ерзать на своем месте. Даже сиденье оттого кажется неудобным и жестким.

– Что за чушь ты несешь, – поджимаю сурово губы, но в какой–то момент не выдерживаю и провожу по ним языком, уж больно неприятно ощущать их сухость.

И это моя фатальная ошибка. Галаев опускает взгляд с моих глаз ниже и залипает на какое–то время. Его кадык дергается, а бровь съезжает наверх. Но встречаться с ним глазами мне, слава богу, не приходится, в этот момент сзади раздается автомобильный гудок. Резко, неприятно до звона в ушах, но так вовремя и благословенно, что я облегченно выдыхаю, когда Фарид раздраженно отвлекается на дорогу и трогается с места.

– Давай договоримся, Миронова, – его жесткий голос заставляет меня чуть ли не подпрыгнуть, ведь я уже не ожидала, что он хоть что–то ответит. – Я повторять два раза не люблю, так что слушай внимательно и запоминай.

Сглатываю и свожу брови вместе на переносице. Ничего хорошего от его дальнейших слов не жду.

– Во-первых, разговаривать со мной в таком тоне нельзя, – кидает на меня недовольный взгляд, затем снова наблюдает за движением на соседней полосе и перестраивается направо для последующего поворота. – Во-вторых, жизнь и работа твоего брата сейчас в моих руках, да и твоя тоже, впрочем.

Он хмыкает и делает паузу, словно заставляя меня проникнуться своими словами–приказами.

– Это угроза? – вздергиваю в протесте бровь, вкладывая в голос неподдельную иронию.

– Поверь, Валерия, – качает он головой, демонстрируя разочарованность от того, что я перебила его речь. – Когда это будет угроза, церемониться я не буду, и предупреждать тем более… Так что тебе же лучше не нарываться.

– Что? Ударишь? – продолжаю я бравировать и шипеть на него, вцепляясь пальцами в бедра, хотя так и хочется дать ему оплеуху, чтобы привести в чувство.

– Не знаю, что ты придумала в своей пустой голове, – фыркает с усмешкой. – Но женщин я не бью. Но запомни, за твое поведение я буду спрашивать с твоего брата. Он ведь глава семьи, не так ли?

Голос у него хлесткий, бьет наотмашь, словно пощечина. Дергаюсь от его тона, но затем замираю и набираю в грудь больше воздуха.

– За свои поступки отвечаю я сама, не смей приплетать сюда моего брата, – стараюсь наезжать на него грозно, вот только вызываю на его лице только ухмылку.

– Не заблуждайся, – произносит грубым басом, проходясь током по моему позвоночнику, это отдается вибрацией под кожей. – За каждой девушкой стоит мужчина, и спрос всегда с него. Так что веди себя прилично, иначе…

– Что иначе? – храбро фыркаю, хотя внутри поджилки трясутся от страха.