— Зачем вы пришли сейчас? — Я оборачиваюсь и почти утыкаюсь носом в рубашку с двумя расстёгнутыми пуговицами. Естественно, чёрную. Поднимаю взгляд выше и сталкиваюсь с тёмными глазами. Именно сталкиваюсь, чувствуя, как князь пытается на меня влиять. Его воля ощущается волной, тёплой и ласковой, но от этого не менее раздражающей. — Гипнотизируете?

— Проверяю ваше самочувствие. — Он отступает на шаг и становится почти похож на человека. — Какое-то время после укуса я могу контролировать ваши реакции.

— И какое?

Может я из-за него такая заторможенная? Ага, как же. И Марек, сбежавший после неадекватной просьбы тут совсем ни при чём.

— Часов десять, не больше. — Бенеш улыбается и достаёт из кармана небольшую термокружку. — Это вам.

— Кровь? — Хуже всего, что сейчас она не вызывает такого отвращения, как пару часов назад.

И всё это печально настолько, что жизнь ощущается сплошным непрекращающимся кошмаром.

— Вино. С несколькими каплями крови, — добавляет он под моим ироничным взглядом.

— Зачем я вам, князь? — Я не пробыла в «Волчьей тени» и двенадцати часов, а от обилия событий уже тошно.

— Тебе.

Ну, конечно. Странно выкать тому, у кого в ауре столько неприкрытого интереса к одной скромной ясновидящей.

— У меня нет ни сил, ни времени, ни желания играть в ваши клановые игры. У меня есть другие, гораздо более интересные занятия, так ответь, зачем я тебе?

— Уже очень давно я не встречал никого, похожего на тебя. Никого, кто был бы достоин княжеской крови. Никого…

— Ой, всё. — Глаза закатываются сами собой, а желание торчать в этой комнате одной пропадает как вид. — Надумаешь ответить честно и без всего вот этого, ты знаешь, где меня найти.

Обойдя застывшего вампирского князя, я резким шагом выхожу из спальни.

***

Ноги сами приносят его туда, где всегда тихо, спокойно и уютно. Где волков, независимо от пола, возраста и чина поили, кормили и согревали. Туда, куда ноги привели и Стасю.

— Поделишься?

Она сидит в самом дальнем углу кухни на высоком барном стуле. Сидит, повесив голову и запустив руки в длинные кудрявые волосы. И молча придвигает ему огромную и круглую деревянную тарелку с сырами, мясом и хлебом.

— Как ты? — Марек без всякого удовольствия вгрызается в кусок белого, только испечённого хлеба.

— А ты? — горько усмехается она.

Он? Зверь внутри в форменном коматозе, а сам Марек хочет перекинуться, забыть обо всём и унестись на самый край мира.

— Почему ты здесь? — вместо ответа он тянется к её кружке и делает большой глоток молока.

— А ты? — повторяется Стася. — Здесь можно отвлечься, — кивает она после паузы на суетящихся поваров, — а в комнате хочется повеситься. Только представлю, что какая-то тварь тронула мою семью… — Стася со стоном трёт лицо. Ожесточённо, словно пытаясь проснуться от кошмара. — Это же жесть какая-то! Просто взять и убить Влада. Зачем? Почему? Как наглости хватило поднять руку на наследника Главы?

— Значит, кому-то было очень надо. — Взгляд упирается в сцепленные в замок пальцы.

— Кому, Мар? — Стася резко поворачивается. — Скажи кому и я лично, своими собственными руками порву гада!

— Скажу, — вздохнув, он отводит от лица сестры прядь волос и она, по сути совсем ещё девчонка, доверчиво прижимается щекой к его руке. — Но не сейчас.

— Хорошо. — Стася тяжело вздыхает и, замявшись, всё же сооружает себе огромный сэндвич. — Тебя тоже хотели убить? Все только и делают, что шепчутся. Идиоты.

— Не меня, — дёрнув подбородком, Марек залпом допивает всё Стасино молоко. — Олю.

— Олю? — жуя, поднимает она бровь. — Это ту красотку, которая не побоялась меня ударить?