- Я прочла в интернете, что, скорее всего, на это рассчитывать не придётся, - тяжело вздохнула в ответ.   

- Вот же чё-ё-ёрт! - протянула Вера. - А чего ты мне ничего не рассказала-то сразу? - надулась она. - Мы же лучшие подруги!     

Я отпила глоток остывшего латте. Верка была права - обычно тайн друг от друга у нас не имелось. Я и сама задавалась вопросом, почему случившееся стало моим секретом, но раз за разом приходила к мысли, что если бы не беременность, о ночи с Лёшей не узнала бы ни одна живая душа. Кроме нас с ним, конечно.    

- Ну а как ты думаешь, каково мне было понять, что он и виду не подал, что у нас с ним что-то было? К тому же, помнишь Аллку? - намекнула я на то, о чем сама Вера мне и рассказывала не так давно.      

- Мда уж… Но всё равно, - сказала она, правда, развивать мысль не стала. Видимо, поняла, что мне сейчас не до выяснения дружеских отношений. - И что теперь станем делать?     

От её «станем» внутри появилось тёплое чувство. Я не одна. И хоть Вера мне мало чем могла помочь, я была благодарна за то, что подруга дала мне понять, что мы вместе.    

- Пока не знаю… Буду говорить с мамой и бабушкой. Сама понимаешь, если даже я решу, что ребёнка не будет, не стану идти на такой шаг втайне от них.     

Вера посмотрела на меня так, словно видела впервые в жизни.   

- Что значит, если решишь?.. Ты что, планируешь его оставить?       

Закусив нижнюю губу, чтобы не разреветься прилюдно, я опустила голову и глубоко вздохнула.    

- Не знаю, Вер, - сказала в ответ. - Пока ничего не знаю.    

Мы замолчали. Я так и чувствовала на себе взгляд Веры, но о чём она думала, расспрашивать не торопилась. Знала, что Васильева всё расскажет мне сама.    

- Перво-наперво, нужно обо всём сказать Зеленову, - проговорила она, и я тут же вскричала:    

- Нет!      

Вера воззрилась на меня с ещё более неподдельным изумлением. Под её взором мне стало окончательно не по себе.   

- Хочешь сказать, что Лёха даже не будет поставлен в курс дела?     

- Я не хочу… не хочу даже представлять, что тогда начнётся. Он меня не любит, у него роман с другой. Я вообще ему не подхожу никак! Понимаешь?    

- И что? - Васильева подалась ко мне и с горячностью заговорила: - Речь ведь идёт уже совсем не о тебе, и вовсе не о ваших с ним отношениях, которые, как бы то ни было прискорбно понимать, вряд ли когда-нибудь бы начались. Будь у вас хоть десять совместных детей.     

Я поёжилась, когда Вера произнесла эти слова, что вонзились мне в нутро, словно иглы. Жестокие и жёсткие, но правдивые. И я понимала, почему именно сейчас подруга мне их говорила. Хотела, чтобы я понимала всю серьёзность ситуации. А я и понимала… Вот только принять её было ох как непросто.     

- Так вот Зеленов имеет полное право знать, что у него будет сын или дочь. Его родители имеют право знать… а самое главное - расти при отце, пусть даже приходящем раз в неделю, имеет право прежде всего твой ребёнок! Как ты этого не понимаешь?     

Конечно же, я понимала. Но ведь это не Верка забеременела от Алексея, не ей и идти было на эшафот. Именно так я и воспринимала необходимость рассказать всё Зеленову.      

- Ладно… я подумаю обо всём завтра, - сказала подруге. - Пока у меня в голове даже не каша… там какое-то картофельное пюре.     

Вера покачала головой. Побарабанила пальцами по столу и бросила быстрый взгляд на часы. Наверняка уже сговорилась встретиться со своим Витькой, а я её только отвлекала своими проблемами. Эх… и угораздило же меня! Сейчас бы, наверное, всё отдала за то, чтобы повернуть время вспять и оттолкнуть в ту ночь Зеленова, как бы мне ни хотелось его любви.