— Мама, ты не вовремя, — уУстало выдыхает Герман, растирая переносицу.

— Да, заметно, но потрудитесь объяснить, что за скандалы вы устроили практически в общем коридоре и кто эта девушка? — Знойной красотке достался тот же презрительный взгляд, что и мне. Ну хоть какой-то плюс от этого дня.

— Вы проходите, Владлена Игоревна. — Отодвигаю чемодан, пропуская сразу обеих.— Вас тут сын внуком или внучкой обрадовать решил, вот только без моего участия в этом процессе. — Оказывается, говорить становится легче, если испытываешь злость, а не жалеешь себя.

Лицо свекрови искажается непонятной гримасой. Она пытается переварить услышанное и довольно хмыкает. А какой я еще реакции ожидала от этой женщины? Она же меня только помоями поливала, пыталась оболгать, делала все, чтобы мы расстались, даже пыталась сорвать свадьбу.

— Ну хоть от кого-то, и на том спасибо. — Свекровь победно улыбается, одаривая меня очередным холодным взглядом, даже не удивлюсь, если она лично подсунула эту женщину под моего мужа.

— Мама! — яростно кричит Герман, а любовница довольно ухмыляется.

Наверное, уже чувствует себя хозяйкой положения, и неудивительно. Я закатываю глаза и слегка покачиваю головой.

— Чего и требовалось ожидать. Вы проходите, не стесняйтесь, а я пойду. — Делаю шаг в сторону выхода.

— Маша, не уходи, дай хотя бы рассказать тебе правду.

— Сынок, перестань распинаться перед этой клушей. Не смогла удержать тебя, так пусть идет себе спокойно.

В эту секунду я подумала, что бывший муж накинется на родную мать с кулаками. Владлена Игоревна побледнела и резко замолчала, сделав шаг назад. Любовница тоже заткнулась. К моему великому счастью, улыбки исчезли с их лиц.

— Мама, я предупреждал, чтобы не смела так говорить о Маше, иначе можешь забыть о том, что у тебя есть сын!

— Да как ты можешь? Я растила тебя, ночами не спала, — заводит старую песню.

Смотреть противно. Как я могла не замечать, что живу в дурдоме?!

Мне настолько надоедает этот цирк, что я просто ухожу. Расталкиваю двух женщин и направляюсь к лифтам. Конечно же, незаметно улизнуть не удалось, буквально за секунду до закрытия створок муж врывается за мной.

— Маш, я знаю, что поступил как скотина, предал и обманул доверие, но давай поговорим спокойно, обсудим все, у нас еще есть шанс.

— Ты сейчас серьёзно? — в моем голосе смесь удивления и возмущения. — Очнись, ты изменял мне, твоя любовница беременна, все кончено, Герман, назад пути нет, с этого момента наши дороги расходятся.

Говорить больно, от этих слов больно. Нас венчали, он сам на этом настоял, обещал перед богом любить и заботиться, а вот верность из списка обязательств он решил вычеркнуть. Жаль, что меня забыл предупредить, может, тогда я не была бы такой дурой.

— Я не смогу без тебя.

Ложь, я больше не верю.

— Ну ребенка же ты как-то заделал без моего участия, значит, и жить сможешь. — Сглатываю вязкий ком и отворачиваюсь: он не должен видеть мои слезы. — И адрес наш, как я посмотрю, она знает. Надеюсь, ты хотя бы постельное белье менял после ваших игр. — Как же противно от его присутствия, от своего участия в этом всем.

— Да не нужны мне ни она, ни этот ребенок, и я никогда не приводил ее в нашу квартиру. — Обнимает меня, несмотря на протест. Нет сил на сопротивление, просто не реагирую.

— Я бы поверила, будь это один раз, но вы спали полгода. Господи, да мы женаты всего три года, вместе чуть больше четырех лет, а ты уже гуляешь на стороне. — Собираю остатки воли и отталкиваю его.

В этот момент лифт останавливается, и я стремительно выбегаю. Не могу находиться рядом с ним в замкнутом пространстве.