Сажусь на лавочке при остановке и блуждаю невидящим взглядом по небольшому столику немного поодаль, на котором выложена всего одна маленькая брошюра.

- Давайте, друзья, попытайте свое счастье! - выкрикивает пронырливого вида мужичок, стоящий за этим столом. - На кону соковарка! Самый нужный в доме предмет! И ставки сегодня низкие в честь пятницы! Подходите, не стесняйтесь. Вот вы, дамочка, - зазывает он женщину средних лет. - Вам нужна соковарка? Представьте себе, какой это нужный предмет в доме.

- Мне утюг новый нужен, - отвечает она, хмыкнув.

- У нас и утюг имеется! Сущие копейки! - он достает из кармана смятый техпаспорт на технику. - Смотрите! Новейший. Подходите, мужчина! Ради дамы у нас тут два лота! Выбирайте.

- Мне тоже нужен утюг.

“И маме моей нужен утюг”, - с грустью думаю я. На нашем стареньком совсем провод прохудился. Дядя Федя его уже как только не чинил, говорит, лучше новый купить. Встаю и подхожу ближе, прислушиваясь. Мужчина с женщиной уже вовсю ведут торги. И сумма смешная: всего пятьсот рублей. Засунув руку в карман джинсов, сминаю купюры.

- Пятьсот пятьдесят рублей, - раздается, и три пары глаз устремляются ко мне. Это я произнесла?

- О, подходите ближе, девушка, - улыбается мужик за столом. - И вы, мужчина.

Спустя минут пятнадцать сумма выросла до тысячи, и я начинаю нервничать, потому что у меня в кармане чуть больше этой. Может, как-то уйти? Только я уже вроде как вовлечена во все это. Будет неудобно. Да и утюг, опять же, нужен. Но если я потрачу все деньги, что дала мама, то останусь без копейки. И ведь утюг-то нужен. И я могу, если что, у тети попросить. Но это еще более неловко.

- Ты дура, что ли? - раздается над моим ухом, и я вздрагиваю. Поворачиваюсь лицом к мужчине в костюме. Серьезный такой. Деловой. Я таких никогда и не видела. - Это же разводилы. Сейчас оставят тебя без копейки.

- Так он утюг продает, - блею я.

- Утюга у него в помине нет. Уходи отсюда. Давай.

- А можно?

- Можно. Иди.

Бросив взгляд на мужчину за столом, который уже покраснел от того, как распалился, я начинаю идти.

- Эй, девушка! - окликает меня бугай, стоящий возле стола. - Так нельзя! Начала играть - должна идти до конца.

- Уходи, - снова отправляет меня подошедший в костюме и поворачивается к бугаю. - А ты скажи это мне, - его голос звенит сталью.

- Ну просто игра нарушается, - тушуется тот.

- Ваша игра и без нее пройдет успешно.

Мужчина стоит возле этой толпы, пока я не скрываюсь за поворотом. Бросив на него благодарный взгляд, сворачиваю и начинаю бежать так быстро, как только могу. Разводилы. Кто это? Блин, как жалко, что из-под носа ушел такой дешевый утюг. Но, когда этот мужчина подошел ко мне, стало еще страшнее. Как будто я ввязываюсь во что-то ужасное. Кстати, глаза у него такие темные, пронзительные, умные и… добрые. Мне сначала даже немного не по себе было от его взгляда. А сейчас ловлю себя на том, что рядом с ним стало как-то спокойно.

Добегаю до остановки “Ломоносова”, перехожу улицу и пытаюсь восстановить сбитое дыхание, пока дожидаюсь новый автобус в обратном направлении. Сажусь в нужный и, как коршун, слежу за остановками. По дороге в столицу мне удалось немного вздремнуть, но все равно ощущение такое, будто в голове рой пчел поселился.

Выхожу на нужной остановке, пересаживаюсь наконец в тот самый автобус и еду почти до самого дома Лешиного брата. По дороге от остановки замечаю телеграф и захожу в него. Очередь из трех человек по понятным причинам двигается медленно. И мне бы поспешить к Ивану, но мама наверняка волнуется. Оплачиваю три минуты разговора и принимаюсь ждать. Из кабинок доносятся обрывки разговоров. Кто-то плачет, кто-то смеется, а я уже схожу с ума, все тело гудит от усталости и потребности бежать дальше.