– В общем, он раскричался и даже пригрозил маме, что теперь их отношения изменились, и пусть она на него никогда больше не рассчитывает.

– А что, раньше она могла на него рассчитывать?

– Ну в общем, он помогал нам, особенно когда отец умер. Первое время после его смерти мама все время болела, денег у нас было мало, да и за мной нужно было следить, я все-таки была еще маленькая. Но скорее это была помощь такая… типа подвезти что-то, нас отвезти куда-нибудь. У него машина своя.

– А что у него за семья? Или ее нет?

– Почему же, есть. Наверное, он поэтому и обиделся.

– Не поняла, – отреагировала я.

– Ну, дело в том, что моя двоюродная сестра, его дочь, замуж выходит, и ей квартира нужна. Потом, сын там подрастает… Ну, и у них квартира такая же, как у нас: двухкомнатная. В общем, ничего хорошего. И он считал, что ему наследство это важнее, чем нам.

– А ваша мама считала по-другому? Она не хотела решить все миром и поделиться с ним?

– Да нет, а с какой стати? – удивилась Ксения. – Там же юридически все на ее стороне, она была уверена в успехе, даже если бы он в суд подал, как обещал.

– А он не хотел успокаиваться и собирался подать в суд, даже зная все условия дела? – спросила я.

– Вначале – да. Но потом, я думаю, он не стал бы этого делать. Понятно же, что он бы только время зря потратил.

– Ну а он угрожал чем-то действительно опасным вам с матерью, кроме обещаний, что больше не станет ничем помогать?

– Я точно не знаю, сама не слышала, – ответила Ксения. – Может, и угрожал, потому что его здорово задело это завещание.

– А этот дядя Жора, он был на похоронах вашей мамы?

– Да, конечно, был. И жена его тоже была, и дочь. Младшего сына только не было.

– И как они себя вели?

– Да, по-моему, нормально, – ответил Данила за Ксению. – Я ничего не заметил враждебного. По-моему, дядя твой даже искренне переживал.

– Искренне! – воскликнула Ксения. – Теперь-то эта квартира ему достанется.

– Ну ты же сама говорила, что там будут принимать участие все ближайшие наследники, то есть и ты, и он. Значит, поделите пополам, – заметил Данила примиряюще.

Ксению такая перспектива, видимо, не устраивала, потому что она сильнее нахмурилась и надула губы, дергая себя за пуговицу на блузке. Меня же сейчас волновали отнюдь не ее эмоции и обиды, поэтому я вернулась к своим вопросам:

– Как вы считаете, кто-то из маминого окружения был к ней настроен настолько негативно, чтобы пойти на убийство? Проще говоря, вы сами кого-то подозреваете?

Ксения задумалась, потом сказала:

– Кроме дяди Жоры, нет, никого.

– Значит, его вы все-таки подозреваете? – прищурилась я.

– Да, – подтвердила Ксения. – Милиции, правда, я тоже сказала об этом, и они вроде бы проверили, сказали, что у него алиби. Но он мог и не сам это сделать. А потом, алиби тоже можно подделать. И вообще, милиция все так туманно объясняет, говорит, что мы вам всего сказать не можем в интересах следствия. Почему это, скажите на милость, они считают, что я нарушу эти интересы? И почему решают, что я могу знать, а что нет?

– Потому что они делают свою работу, – разведя руками, пояснила я. – Наверное, считают – так правильнее.

– Нет, меня вот что еще возмущает: ведь она судья! Ради нее могли бы постараться, правильно? – раскрасневшись, воскликнула Ксения.

– Ну, МВД и судебная система – это разные вещи. А потом, кто вам сказал, что они не стараются? – несколько удивилась я.

– Но ведь Никита Владимирович зачем-то посоветовал мне обратиться к вам! – нажала Ксения. – Зачем?

– А кстати, действительно, зачем? – в ответ посмотрела я на нее. – Вы сами не собирались нанимать частного детектива?