Анатолий смотрел нам вслед и недоумевал, как мы осмелились его побеспокоить, и вообще – дуры или бессмертные? Скорее первое. Но в институте он ко мне больше не подходил.

Зато Коля Бунько и Виктор Петрович Мещагин нарезали круги вокруг моей персоны. Витя – в общежитии, а Коля – в институте. Было смешно. Всерьёз эти павлиньи танцы не воспринимала.

Об Петровича точила язык, завуалировано и тонко посылала его. Парень бесился, но упорно приглашал на дискотеках на танец и оказывал всяческие знаки внимания.

Мне же нравился Колин юмор, мы постоянно с ним подкалывали друг друга. Коля ходил в качалку, демонстрировал мне свои «банки» – накачанные бицепсы. Сравнивал размер с моей талией и клялся, что раскачает по сантиметрам больше.

Иногда с довольной улыбочкой прижимал меня к стене и попеременно дёргал своими накачанными грудными мышцами. Я глупо хихикала, трогая каменный торс рукой. Мы стали друзьями, и никакого сексуального подтекста в этих играх не было. До поры, до времени, конечно…

А пока Николай приходил ко мне в гости в общежитие, мы болтали, вместе готовились к занятиям. Там были специальные комнаты самоподготовки со столами и стульями. Помогала Коле с немецким языком, хотя сама изучала английский. Переводили тексты со словарём, вдвоём дело шло быстрее. Преподавательница – «зверь», грозилась отчислить нерадивого студента. Язык Николаю никак не давался, «шпрехал» он отвратительно.

Коля познакомил меня со своим другом. Они были одноклассниками, и похожи как родные братья. Их даже часто путали.

Игорь Винский учился в медицинском институте. Благодаря прошаренности Игоря в теме анаболиков, парни весьма успешно наращивали мышечную массу в качалке. О том, насколько вредно жрать «химию», никто не задумывался всерьёз. «Прикрыли» печень карсилом – и нормально.

Винский тоже был ещё тот хохмач. Но, в отличие от Коли, обладал тонким, можно сказать, английским юмором. Мы часто ходили в кино втроём. Сидела между ними, слушала комментарии к фильму, плакала от смеха и держалась за живот. Любую картину эти двое превращали в комедию.

Периодически мы с Колей посещали телефонный переговорный пункт. Пока звонила Лёшке Сидорову в армию, Бунько смиренно ожидал на стульчике. Винскому он про эти походы докладывал в иронично-саркастичной форме: «Козлу Сидорову ходили звонить». Отвешивала Коле оплеуху за такие шуточки, и так до следующего раза. Бунько определённо недолюбливал Алексея...

Мне даже в голову не приходило, что вообще-то я изменяю своему парню.

«А что такого? Мы же просто дружим?»

Позже поняла, какую ошибку совершила, но тогда была далека от мук совести и адекватной оценки своих действий.

Всё изменилось перед Новым годом…

***

Девочки, буду рада,если поделитесь в комментариях своми воспоминаниями или смешными, нелепыми случаями того времени. Может что-то из этого включу в текст с вашего позволения. Читатели-соавторы - это круто!

7. Глава 6

Коля позвал меня встречать праздник к Игорю Винскому, на Факторию. Отдалённый район города имел свою криминальную ауру. Здесь парни приторговывали водкой на «пятачке» (в те годы спиртное продавалось по талонам), сигаретами, магнитофонными кассетами с записями, «фарцевали».

За Факторией была расположена барахолка, именуемая в народе «Тучей». На сколоченных из грубых досок прилавках продавали дефицит. Архангельск –­ портовый город, и моряки реализовывали привезённый из-за границы товар вот на таком стихийном рынке.

Помню, как мы с подругой допилили на трамвайчике до конечной остановки, а потом пошли вслед за толпой. Она привела нас к высокому деревянному забору. За забором люди ходили по кругу, рассматривая выложенный продавцами товар. Именно там купила себе первые импортные зимние сапоги, которые у меня в общаге благополучно украли.