— Просто отличные, — улыбнулась, стряхивая с пальцев в раковину налипшие ошмётки картошки. — Я нашла деньги на операцию.

— Ого! Сильна! — с неподдельным уважением протянул Николай, а я подумала: хорошо, что он не знает, каким именно способом…

— Это надо отпраздновать.

И он исчез из кухни прежде, чем я успела предупредить, что не пью. Нет, пить я пила, конечно, но совсем не часто. На праздники, например. Бокал шампанского на новый год. Два бокала вина на днюху. Бутылочку пива с девчонками с работы после удачной смены. Но не больше. Никогда. Слишком много раз видела последствия.

Покачав головой, вернулась к котлетам. Попробовав на соль и перец, удовлетворённо отставила в сторонку, прикрыв полотенцем. Суп уже пустил пенку, которую я собрала шумовкой. В кастрюлю полетели луковица, нарезанная соломкой морковка и щепоть соли. Теперь пусть варится до упора на маленьком огне, а я пока пожарю котлетки.

— Я не знал, что ты любишь, и взял вино и коньяк.

Николай появился на кухне так же внезапно, как и исчез. Даже интересно стало — может, он секретный агент? Или у него в предках были кошки? Хмыкнув, я положила в горячее масло сырую котлету и ответила:

— Мне вино. Штопор во втором ящике справа.

— Будет сделано, — пробормотал Николай, пытаясь втиснуться между мной и столом, чтобы достать до ящика. Разумеется, я оказалась зажата его бёдрами и кухонной тумбой. Совсем недолго, но ощутимо. И этот негодник просто замер вот так, словно решив продлить удовольствие. Блин! Я шевельнулась, но меня сдавленно попросили сзади:

— Не двигайся, а то я застряну.

— По-моему, ты уже…

Руки легли мне на талию, крепко ухватили и прижали. Уже не случайно, а очень даже нарочно. Нет, он издевается…

— Прости.

Попой почувствовала нечто твёрдое. Силы небесных планет, сделайте так, чтобы это был телефон! Хотя телефон не двигается и не растёт сам по себе. Отпихнуть бы, но я так сделаю только хуже. А в животе всё сжалось и разжалось, затрепетало… Бабочки там порхали или червячки ползали — моё тело отреагировало без участия головы. Оказалось, я уже прислонилась спиной к груди Николая. Его губы защекотали кожу возле уха, вызывая дрожь в руках и ногах. Да что ж такое?! Куда это годится? Сто лет назад решила для себя: никаких отношений с жильцами!

— У меня котлеты горят, — ляпнула, чтобы сказать хоть что-то, но это подействовало. Будто схлынуло наваждение. И стало сразу понятно, что дотянуться до ящика Николай мог, не касаясь меня. Котлеты оказались весомым аргументом, потому что жилец быстро нашарил в ящике штопор, быстро сдал назад, бормоча:

— Прости, прости… Не кухня, а собачья будка, право слово… Может, мебель передвинуть, а то вдвоём не разойтись?

— Ну конечно, дело в мебели, как же я сразу не догадалась…

— Не ворчи! — я не видела его лица, но поняла, что Николай улыбнулся. А на щеках появились ямочки, наверное. Вообще, он мужик приятный… И руки растут не из жопы, и нужные знакомства есть.

В раздумьях я не заметила, как подцепила котлету самым краем лопатки. И уронила. Ахнув, попыталась поймать рукой, успела, обожглась, перебросив в другую руку, но забыла, что в той лопатка. Результат — котлета отлетела к холодильнику и была поймана ловкой ладонью Николая. Он протянул мне трофей, и я заметила, что жильцу вроде как плевать на сто пятьдесят градусов по Цельсию, которыми полыхала котлета.

— Ты чего едой разбрасываешься? — со смехом подколол Николай, а я разозлилась:

— Ты меня отвлекаешь потому что! Сядь там и не отсвечивай, пожалуйста!

— Я? Отвлекаю? Да я изо всех сил стараюсь быть полезным! — притворно оскорбился Николай. — И надеюсь на твоё расположение, чтобы получить вкусную котлетку!