Я с сомнением глянула на себя в стекло микроволновки. Да кому я нужна вот такая? Нет, серьёзно! Посмотреть на девочек в контакте и обрыдаться. Ну, конечно, я брею подмышки, крашу ресницы, когда на работу иду, блеск на губы кладу… Дезодорантом пользуюсь. Но! Вон, пожалуйста, ссылка на «продам девственность». И фоточки девушек. Даже те, которые живут в письке мира, в каких-нибудь провинциальных городах, выглядят лучше меня! Причёски модные, ногти наращённые, косметика… Ну, чисто новая отштукатуренная стенка!

Хотя… В моду входит естественность. Райские кущи под мышками, они же на лобке, ноги, как у медведя в смысле растительности. На волне такой моды я была бы самой прекрасной! Но верится с трудом, что современные парни и мужчины постарше любят волосатых девушек. Зайка наверняка депилирована во всех возможных и невозможных местах…

Телефон мягко завибрировал, жужжа, на краю стола. Бросила взгляд на экран и схватила в руки:

— Катя? Ну как там?

— Ты нашла деньги?

Голос сестры напугал меня. Безжизненный, слабый, такой… Словно Аришка уже…

— Я ищу, Катюнь, не волнуйся, скоро найду! У нас ещё есть время.

— Нет у нас времени. Не-ту.

— Ну как же…

— Сегодня Колосков звонил в Асклепиос. Нам назначили на пятнадцатое зондирование, на шестнадцатое операцию. Нужно быть там четырнадцатого.

Она говорила так буднично и обыкновенно, будто рассуждала — купить ли хлеб в «Пятёрочке» или сходить до «Семьи». Я замерла. А какое сегодня число?

— Кать, но ведь сегодня девятое! Девятое! У нас же было две недели…

— А теперь нет. Всё. Люба, всё. Приезжай, пожалуйста. Попрощайся с Аришкой, побудь с ней последние дни… Приезжай, а?

Я отняла телефон от уха, положила его на стол. Сглотнула, чувствуя, как слюна комом встала в горле. Как это так? Как это — попрощаться? Нет, нет, должен быть выход! Он где-то есть! Просто мы с Катериной слепые и не видим его! Но он есть, его не может не быть…

— Люба…

Глухой голос сестры из микрофона вернул меня к реальности. Облизнув губы, я взяла телефон и сказала решительно:

— Катя, слушай меня внимательно. Четырнадцатого вы с Аришей будете в Германии. Я тебе это обещаю. Поняла?

— Люб, зачем ты так? Я только начала привыкать к этой мысли… К тому, что Аришка… А ты опять меня обнадёживаешь!

В голосе сестры появились обиженные нотки, она готова была раскричаться — я прекрасно знала этот тембр. Но так лучше, чем говорить тоном откопанного зомби! Пусть ревёт, пусть истерит, скандалит, обзывает меня, главное, чтобы не хоронила заживо собственного ребёнка!

— Я сказала. Всё. Будет. Хорошо!

Яростно выдохнув эти слова, я аж зажмурилась от напугавшей меня самоуверенности, а потом уже мягче продолжила:

— Пусть готовят все бумаги, заключения, выписки, а ты скажи Аришке, что скоро у неё будет здоровенькое сердечко! Я закажу билеты для вас на четырнадцатое, а пока не сметь рассусоливать! Договорились?

— Люба…

— Иди к мелкой. Мне надо позвонить.

Отключившись, я вошла в список контактов, нашла Зайкин номер и застыла над телефоном. Ну? И чего ты колеблешься, Люба Егорова? Противно стало? Не понимаешь, как докатилась до такой жизни? Нажми на иконку вызова. Это не для развлечения, а для Аришки. Всё равно другого выхода нет. Даже продать квартиру так быстро невозможно. А Зая поможет. И моя племянница выживет.

Палец невесомо скользнул по экрану. Слушая длинные гудки, я пыталась успокоить дыхание, чтобы Зая не решила, что я совсем с ума сошла. Вдох-выдох, вдох-выдох…

— Любка, привет! — жизнерадостный голосок Зайки так резко контрастировал с Катиным мёртвым, что мне захотелось взвыть, но я заставила себя улыбнуться, словно одноклассница была передо мной: