От невысказанных вопросов пухнет голова, но не проходит и пятнадцати минут, как скайрос начинает снижаться. Раздаются тихие щелчки и жужжание, я выпрямляюсь на сидении, с удивлением наблюдая, как ремни автоматически расстегиваются, высвобождая меня из плена.

Звездный лорд снова стоит рядом в проходе и жестом указывает мне на выход, пропуская вперед, точно я леди. При этом он так пристально рассматривает меня, что окончательно становится не по себе и тянет надерзить, но я держусь изо всех сил, так плотно стискивая челюсти, что опасаюсь стереть зубы до десен.

Но если он сделал такое с сыном сенатора не понять, за какую провинность, то что говорить обо мне? Так что лучше уж немного поскрипеть зубами, зато остаться с непорченой шкурой.

Но больше всего я сейчас беспокоюсь о маме. Что она скажет, когда узнает, что ее дочка – воровка?

Что-то подсказывает, что с этого момента моя жизнь изменится навсегда. Но хорошо это или плохо?

Звездный лорд жестом приказывает мне, что пора на выход. Как и в прошлый раз, сначала высаживается охрана, после Кастильеро с насмешливым поклоном пропускает меня вперед. Шагая, лопатками чувствую его тяжелый взгляд, но как ни тянет обернуться, держусь. Спускаюсь по короткому трапу, в котором и нужды особой нет – скайрос не харвестер, в него не требуется запрыгивать, подтягиваясь на поручнях, на высоту собственного роста.

Навстречу из-за покосившегося амбара с грозным урчанием выскакивает Брёх. Его шипы на загривке встопорщены и отливают алым, выдавая крайнюю степень возбуждения. Он готов сражаться за свою хозяйку со всем миром, и плевать на почти беззубую пасть.

Один из гвардейцев тут же реагирует на опасность. Слабенький заряд его излучателя достигает цели прежде, чем я успеваю отозвать каниса. Урчание сменяется жалобным визгом, старый защитник катится кубарем и безжизненно замирает в пыли. Мгновение наблюдаю, как он тяжело дышит и пытается двигать лапами, беспомощно лежа на боку. В этот момент мои, и без того натянутые до предела, нервы не выдерживают.

Не помню, что именно произошло, но в себя прихожу, стоя над лежащим на земле мужчиной. Сквозь непроницаемое забрало черного шлема на меня смотрят широко распахнутые глаза, в которых отражается… Страх? Самый настоящий ужас того, кто не желает умирать, но по какой-то причине не сопротивляется, покорно принимая гибель.

Как? Как я могу это видеть, ведь шлем гвардейца зеркальный? Но факт есть факт. Вместо своего перекошенного от ярости лица, вижу живого человека внутри. Того, кто застрелил моего единственного настоящего друга на этой забытой всеми богами планетке. Короткий ежик темных волос, сплюснутый нос, подбородок с противной ямкой, смуглая кожа и этот полный страха взгляд… Но выражение его глаз меня не останавливает. Без толики сомнений опускаю окровавленный кулак вновь и вновь, пытаясь пробиться через преграду и врезать как следует по этой гадкой морде! Сплющить нос еще больше. Увидеть, как он свернется на бок, а из ноздрей хлынет кровь!

Вдруг мою руку окутывает голубое сияние, а забрало шлема, которое должно выдерживать выстрел из универгана в упор, покрывается сеткой мелких трещин после очередного удара.

Шок. Я вскакиваю на ноги, и далекие от гуманизма желания отступают. В недоумении таращусь на солдата, а затем перевожу взгляд на собственные пальцы. Это что, я сейчас сделала?! Но как?

– Ты жива только потому, что ты – моя дочь! – рявкает позади звездный лорд.

Похоже, даже он утрачивает свое хваленое спокойствие. Гляжу на него и испуганно мотаю головой, отступая. Сама не знаю почему. То ли отрицаю происходящее, то ли предупреждаю, что с ним будет так же, если…