— Придурок.

Он развернул стул, оседлал его и сложил руки на спинку. Взглядом тяжелым сверлит, не иначе дыру во мне прожечь вознамерился.

— Ты специально мне хамишь, никак не пойму?

— Спасибо, что не из-под меня выбил, — сквозь зубы поблагодарила я, отвечать на глупости не стала. Поднялась, тарелку убирать за собой, подошла к раковине и воду пустила. Посуда после обеда перемыта, мне оставалось лишь за собой вымыть.

— Злишься? — пошел он на попятный и добавил: — Извини, я не хотел. Иногда мне кажется, ты специально меня заводишь, играя в одной тебе понятные игры.

Большего бреда и не придумать. Я вытерла руки о полотенце и спросила:

— Борь, если по существу нечего сказать, то я пойду, ладно? Мне собираться нужно.

 Через час я была готова. Брюки-дудочки, белая рубашка без рукавов, удобные туфли, волосы, собранные в пучок. Может, следовало оставить их распущенными, чтобы красиво так развивались, только вряд ли буду великолепной, уверенно сидящей в седле наездницей.

Борька уже торчал у машины, а старик сидел на крыльце в плетеном кресле. Окинули меня оценивающими взглядами, словно дите нерадивое на бал собирают. Остались довольны или нет, не скажу, оба от комментариев воздержались.

— Удачи тебе, девочка, — сказал Пантелеич, когда я садилась в машину.

— Что это с ним? – спросила я Борьку, когда мы отъехали. Просьбу «не обделаться» слышала, а сегодняшнее пожелание, это что-то новенькое.

— Он сам не свой, то цепляется, то сахарка сыплет, — отмахнулся Мальчик. — Заказчик торопит, вот и суетится.

— Ты знаешь заказчика?

— А тебе он зачем? — насторожился Борька.

— Ой, да не выведываю я у тебя военную тайну, успокойся. Просто спросила знаешь ли ты...

— Ну, знаю и что с того?

— Ничего. Просто хочу знать насколько тебе доверяет Пантелеич и сделать свои выводы.

— И какие выводы ты сделала? — повернулся он ко мне и растянул рот в улыбке.

— Пока никаких, как только сделаю, дам знать, — не хуже него улыбнулась я и попросила: — За дорогой смотри.

Дальше мы в основном помалкивали. Справедливости ради, молчала я, Борька раз от раза нецензурно выражался. Брань его относилась к водителям, напрасно севшим за руль, по его мнению, хотя сам лихачил при каждом удобном случае. Я лениво рылась на странице Марка в «Фейсбуке», изредка поглядывая в окно, и не обращая внимания на его манеру езды. Главное пристегнуться.

— По-моему, ты не туда свернул, — заметила я, бросив очередной взгляд в окно.

— Нормально. Ща на объездную выскочим, рванем по прямой и на месте, — подмигнул он. — Заодно интерес к нашим персонам проверим.

— Ты же сказал, что все отлично, — напомнила я.

— А все и отлично! Но подстраховаться надо, — с видом умника изрек он, я только фыркнула на это. Снова уставилась в телефон, но Борька отвлек от экрана: — Когда ты болтала, что хочешь уйти, ты говорила серьезно?

— К чему теперь эти вопросы? Мы, вроде как, закрыли тему.

— Хочу знать передумала ты или нет.

— Борь, отстань, а, — попросила я. — Ты мне велел забыть, я забыла. Если тебе пришла охота потрепаться, давай поговорим о деле.

— Хорошо, давай о деле.

Обсуждать по сути нечего, все уже оговаривали много раз, но я терпеливо поддерживала разговор пока не приехали. Сначала мы увидели резной деревянный столб у дороги, снабжённый таким же резным указателем, в каком месте следует свернуть. Мы проехали ещё с пол километра, прежде чем вторглись на территорию клуба. Миновав два похожих резных столба, имитирующих ворота, Борька притулил машину на парковке.

До назначенного Платову времени оставался час. На здании администрации красовался огромный щит с названием и зазывным перечнем предлагаемых услуг. С другой стороны, симметрично, портрет знаменитого Квадрата, в честь которого назван клуб, с краткой биографией коня. Клуб больше напоминал турбазу. Добротную, хозяйская рука чувствовалась во всем. Я исследовала центральную часть, сделав определенные выводы, и вернулась в машину.