- У меня дела там.

- Рехнулась, Дар? Жить надоело? Ты к нему хочешь? Я же знаю.

- Какой ты умный. И чего сразу в Гарвард не поступил?

- Дарина, одумайся.

Наверно, Женя видел, как блестят решимостью мои глаза. Все же он хорошо меня знал. Я часто поступала импульсивно и решительно, глупо и отважно. Так было, когда я бросила школу и пошла учиться на парикмахера, когда Женьку закрыли, и я выставила себя на аукцион. Сегодня – тоже. Я чувствовала, что должна лететь. Знаки. Сплошные знаки.

- Это опасно. Я запрещаю тебе, слышишь? – продолжал поучать и командовать брат.

Я рассмеялась.

- Ты прямо специалист по безопасности у нас. Я решила, Жень. Не истери, лучше учись как следует. Целую.

Я выключила связь и стала изучать расписание самолетов до Москвы. Кровь забегала по венам, застучала адреналином в висках, чудесным образом избавляя меня от головной боли.

Заказав билет, я позвонила коллеге в салон. Соваться в Москву без камуфляжа не собиралась. Плюс, хотелось удивить Салманова.

Домой я возвращалась брюнеткой с удлиненным боб-каре. Для пущего эффекта выпрямила свои волнистые волосы. Мне также изменили немного форму бровей и сделали интересный мейк. Я бы сама себя не узнала. Из зеркала на меня смотрела уверенная, шикарная, яркая молодая женщина. Где та Дарина-мышка? Сегодня я изгнала ее окончательно, сама нашла в себе Рин Шоу. Улыбнувшись себе демонической улыбкой, я растворилась в предвкушении. Он должен отпустить меня. Нам нужно увидеться. Мы поговорим, и все встанет на свои места. Я хочу двигаться дальше. Он тоже должен. Но если мы этого не можем, то, наверно, стоит попытаться вместе снова?

Я легла спать, уверенная в собственном решении, как никогда.

Среди ночи в дверь начал кто-то ломиться. Не звонок домофона, именно стук в дверь. Я подскочила на кровати. Сердце забилось, как у зайца. Я на цыпочках пошла к двери.

- Дар, открывай, – пробасил по-русски Женя.

Ну конечно! У него же ключ есть. Только какого черта?

Я сняла цепочку, открыла дверь и не побрезговала наехать с порога.

- Жень, ты совсем, что ли?

Брат ввалился в квартиру, осмотрел так, словно у меня выросла вторая голова.

- Слава богу, успел. Надо поговорить, Дарин. По мобилке не стоит.

- Поэтому ты примчался?

- Да.

- До утра не подождет?

- Утром у меня самолет назад.

- Пошли на кухню.

Я сварила кофе и поставила на стол корзинку маффинов. Женя, конечно, сразу стал набивать рот. После СИЗО он вообще редко отказывался от вкусного, а выпечку обожал и раньше.

- Дар, откажись от Москвы, пожалуйста, - проговорил он, прожевав. – Это опасно.

- Два года прошло. Жень. Твое дело закрыто. Тот парень, кажется, выйдет через три года за примерное.

После нашего бегства пресса стояла на ушах, был большой резонанс, и мы могли следить через интернет за ходом дела.

- Не во мне дело, Дар. Именно тебе опасно.

- Агеев в Лондоне. Уже давно. Он не достанет меня. Да и зачем?

- Кто, по-твоему, поспособствовал его переезду в Англию?

Я уставилась на брата.

Он знал что-то. Больше меня. И молчал. Говнюк.

- Кто? – переспросила я, прищурившись. – Кир?

Женя чуть кивнул, подтверждая, и засунул в рот еще один маффин.

Я сжала кулаки.

- Откуда ты знаешь?

- Вовка. Мы виделись. Он стажировался в Силиконовой долине, заглянул ко мне.

- Откуда он вообще знает, что ты в Сан-Франциско?

- Ну… мы держали связь. Он просил приглядывать за тобой.

- Вова?

- Нет, Салманов. Но через Вову, да. Они не знают, где ты, но меня ведут все это время. Наверно, из-за паспорта. Твой-то делали через парижских ребят.

- Стоп-стоп-стоп, давай по порядку. Кирилл подвинул Агеева?