– В общем, Алевтина, ничего не знаю! Если бы не экстренные обстоятельства, то я бы, конечно же, отпустила тебя. Но не в этот раз. Твоя мама вас с сестрой вырастила? – спросила она. – Вот! – засчитала моё молчание, как согласие. – С внуком тоже справится. Тем более – врач придёт. Без тебя разберутся там. А вот здесь, боюсь, без тебя мне не справиться. Ты же знаешь, у меня давление скачет. Я не могу здесь остаться ночевать. А ты, так сказать – местная. И вообще, Аля, если владельцу всё понравится, то я выбью премию для всех. Тебе что, деньги не нужны?! – применила она все возможные уловки…

– Лариса Леонидовна, теперь вы меня услышьте! – меня потряхивало, но я старалась сдерживаться, хотя голос уже звенел. – Всё, о чём мы сегодня договаривались – я сделала. Остальное ложится на плечи кухонных работников, но они предупреждены, что придётся кормить делегацию в гостевом домике. Плохо, конечно, но они справятся. Всё необходимое для этого у них есть. Тем более что у Марины Владиславовны машина на подогреве стоит, заведётся нормально. Всё отвезут и привезут. Не волнуйтесь. С баней тоже всё хорошо. Там Петрович с Клавдией Ивановной справятся. И вообще, в конце концов, не пионеры же приехали! Взрослые люди. У меня ребёнок болеет, и я должна сама с врачом переговорить. А за этими дяденьками есть кому присмотреть. Не зря же они с собой девочек привезли. Значит, у них своя развлекательная программа… – я заглянула в телефон и заторопилась, понимая, что микроавтобус уже должен подъехать. – Всё, Лариса Леонидовна, мой рабочий день, вообще-то, восьмичасовой, а не двенадцати.

Лариса смотрела на меня волком.

– Утром, если Кирюше не станет хуже, приеду вовремя, – мне уже и самой было не по себе, настолько Лариса выглядела расстроенной. – Всё будет хорошо, не переживайте.

– Иди уже, – обречённо махнула она на меня. – Но утром, чтобы как штык была на месте! Иначе можешь вообще не возвращаться.

– Спасибо вам! – обрадовалась. – Обязательно буду! – выскочила на улицу, на ходу натягивая варежки.

По кронам ажурных от иния деревьев полоснул сноп света от фар. Поняла, что подъехал наш автобус, и бросилась бежать к проходной, переживая, что водитель развернётся и уедет.

Успела, и Николай Матвеевич, проехав через улицу Школьную, остановил у дома. Вспорхнув на крыльцо, потопала, стряхивая с сапог налипший снег, и, проскочив тёмный коридор, вошла в кухню.

– Мамочка, ну как вы? – размотала шарф и стянула шапку, жмурясь от света. После темноты он казался слишком ярким. – Приходил врач?

– Тш-ш, – приложила палец к губам, прикрывая в комнату дверь. – Только уснул. Раздевайся. Холода-то нанесла…

– Да уж. Мороз знатный! Ехала, смотрю, у всех печки топятся – дым вверх столбом… – повесила на вешалку пальто, переобулась в тапочки и, зайдя за перегородку, намыла тщательно руки. – А дома так хорошо! – вернулась. – Ну, что врач сказала? Я так поняла – была уже? Рассказывай!

– Щи будешь? – она подкинула пару поленьев в плиту и закрыла дверцу.

– Буду. Сейчас я… – проскользнув тихонько в комнату, подошла к кроватке сына. Коснулась губами лба, прислушалась. Малыш дышал ровно, но температура всё ещё была повышенной. Поправила одеяло и вернулась в кухню.

– Спит? – обернулась мама.

– Да. Но температура есть. Что врач сказала?

– Да, что сказала, – она наливала суп в тарелку. В животе от аппетитного его аромата заурчало. Вспомнила, что покушать мне сегодня нормально, так и не удалось. – Горло красное, но на ангину не похоже. Тьфу-тьфу, – поплевала через плечо. – Послушала, хрипов – тоже нет. Будем надеяться, что простыл. Я аптечку ей нашу показала, и она нашла там всё необходимое для лечения. Так что, я свечку цефекона от температуры поставила, морсом напоила и горло люголем обработала. Почитала ему недолго, он и уснул, не дождался тебя.