– Хорошо, Айдар Эдуардович. Зачем же на улице разговаривать? Мороз, знаете ли. Может, лучше здесь? – рискнула я испытать судьбу в надежде, что он уйдёт.

– Ты точно этого хочешь? – прищурился он, начав расстёгивать дублёнку.

Весь мой замысел полетел в тартарары.

– Нет! – сжала кулаки, чувствуя, как меня трясёт. – Я хочу, чтобы вы уехали. Обещаю, что завтра мы поговорим. Обязательно, – добавила для убедительности.

Лицо полыхало огнём.

– Я услышал тебя, – скользнув по мне взглядом, упёрся в Кирилла. – Спокойной ночи, малыш! Выздоравливай! – шагнув к маме, протянул сыну руку. Тот просиял, показывая ямочку на щеке, и хлопнул ладошкой по протянутой широкой ладони. – Молодец! – по губам Айдара пробежало подобие улыбки.

Мама смотрела странно. Я была уверена, что у неё появилось ко мне много вопросов.

А Айдар, бросив через плечо “до свидания”, резко развернулся и вышел.

В коридоре прогремели быстрые, тяжёлые шаги, хлопнула входная дверь. Скрип по снегу под окном. Мы с мамой молчали, пока шум двигателя машины не стих вдалеке.

– Пойду, дверь закрою, – опомнилась я, юркнув в коридор, чтобы накинуть крючок на входную дверь.

“Пришла беда, откуда не ждали”, – тяжело вздохнула, прокручивая в голове детали его визита.

9. Глава 9. Подумай, дочка...

– Аля, а кто это был? – задала мама резонный вопрос, едва я вернулась в кухню.

– Мама, я толком не знаю, какую он должность теперь будет занимать, – помялась. Лгать ей не хотелось. Но я действительно пока не знала, какое отношение Айдар имеет к базе отдыха. – Думаю, завтра соберут нас и конкретнее расскажут обо всём. У нас же директора нет: Лариса только исполняющая обязанности. Кто знает, что они там решат, – напустила я тумана выкручиваясь.

– То есть, – посмотрела она на меня внимательно, – ты хочешь сказать, что он приехал с комиссией и ты его сегодня первый раз увидела?

– Именно! – я почувствовала, что лицо снова начало пылать, но не говорить же маме правду.

– Странно… Мне показалось…

– Мамочка, что тебе показалось? – я устало вздохнула. – Где свечи? Думаю, надо Кирюше на ночь поставить. Температура снова поднимается, – коснулась губами лба сына. Он обрадовался, что я подошла, и едва не разлил морс, начав крутиться.

– Мне не показалось. Я уверена, что он приезжал к тебе из личной заинтересованности, – мама обиженно поджала губы.

– Ну, с чего ты так решила? – закатила глаза я, делая вид, что она говорит несусветную чушь.

– Я видела, как он смотрел на тебя… – не унималась она. – Аля, я же не в упрёк тебе говорю. Просто, что ты ко всем спинкой ёжика поворачиваешься? Такой видный мужчина. Серьёзный. И к Кирюше, вон, с лаской…

– Мама! Прекрати! – я демонстративно прикрыла ладонями уши, показывая всем видом, что продолжать разговор не намерена.

– Я с твоим отцом душа в душу жизнь прожила… А ты так и собираешься незамужней маяться? Годы лучшие пролетят – не заметишь, – я с удивлением слушала её нравоучения. За все годы, как я вернулась домой, мама ни разу со мной так не говорила. – Подруги замуж повыходят и сторониться тебя начнут: зачем в дом пускать одинокую, вдруг мужа уведёт? – чересчур эмоционально говорила она. – Или тебе этот Алексей пришёлся по душе? Только, дочка, ты моего мнения не спрашивала, а я скажу: приехал к тебе, знал ведь про ребёнка, – прищурилась, и для убедительности вскинула палец вверх. – Так, хоть бы гостинец какой привёз ему… Ан-нет же! Видела я, как он на тебя смотрел. И как ребёнка твоего не замечал – тоже. Так что подумай хорошенько, – её лицо раскраснелось. Обычно спокойная, сегодня мама излишне горячилась.