Милое сердцу убежище — ее квартира, встречала тишиной. Кирилл подвез до самого подъезда. Галантно открыл ей дверь машины и попрощался до завтра.

Малая даже улыбалась, пока поднималась в квартиру. Давненько за ней никто не ухаживал. А знаки внимания любой женщине приятны, независимо от возраста.

Она поставила одну ногу на край ванны и медленно стягивала капроновый чулок, стараясь не зацепить ненароком. Если выдержат бережную стирку, можно еще раз надеть, — думала Ольга.

Свет внезапно моргнул один раз яркой вспышкой и потух. Во всей квартире, судя по тому, что в приоткрытую дверь Оля ни черта не видит. Так, с полуспущенным чулком, она пыталась сообразить — где находится ее телефон, чтобы включить в нем функцию «фонарик». Глаза какое-то время привыкали к темноте, и она наощупь, держась за стеночку, пошла в сторону прихожей, туда, где была ее сумка. Несколько раз запнувшись об неведомые преграды, шипя проклятья: «Кто тут все раскидал, паразит?», Малая смогла, наконец, найти сумку. Отыскав в ней телефон, облегченно выдохнула. Облизнув пересохшие от волнения губы, включила подсветку. Уже собралась пойти обратно, чтобы закончить с ритуалом раздевания…

Послышался скрежет в двери. Кто-то пытался вставить ключ и открыть замок. Металлический неприятный звук поднял весь волосяной покров на ее теле. Холодок пробежал по спине, внутренности скрутило от страха. Ольга одна в квартире. А там, возможно… Не успела Малая представить себе образ преступника, как стала различать голоса.

— Блин, не получается, — ворчало нечто с той стороны.

— Дай сюда! — вторил ему женский тихий голосишко. — Нифига сделать не можешь, все самой приходится.

— Кхе-кхе! — Ольга громко прокашлялась и переговоры двух домушников стихли.

— Гришка, я сейчас полицию вызову! — крикнула Ольга, опознав во взломщике бывшего гражданского мужа. — Замок я поменяла, тебе все равно не открыть. Как будете уходить, включите рубильник на щитке. Я ясно выразилась? — прорычала Малая.

— Ясно, — вякнул Гришка и тут же ойкнул, видимо получил от музы подзатыльник хороший.

— Ольга, нам нужен рабочий ноутбук Григория. Мы только посмотрим и запишем пароли от его электронной почты и от литературных сайтов. Честное слово, что больше ничего не возьмем, — приторно ласково вещала Офель недобитая.

— Как же! Поэтому вы приперлись ночью, без предупреждения? Пришли с миром, так сказать, — хохотнула Ольга. — Убирайтесь отсюда, беспредельщики! Я уже звоню в полицию…

Она прекрасно понимала, что эти двое — трусливые зайцы. И в подтверждение услышала топот ног по лестнице. Свет они обратно не вернули, падлюки. Но, видимо, кто-то из соседей догадался заглянуть под распределительный щит, и врубил электричество через пятнадцать минут.

Завернувшись в теплый махровый халат, румяная от горячего душа, Ольга пила чай и смотрела в окно. Босой пяткой правой ноги она выстукивала под тихую музыку аргентинского танго такт. Когда-то Ольга ходила в хореографический кружок, отбивая каблучками жгучие мотивы. Кастаньеты в руках и пламя страсти в карих глазах. Ведь она была другой, до Гришки, заставившего сидеть вокруг него дома. Хорошо, что нашла работу в компании Беловичей. Иначе повеситься можно было… И как только жила, господи? Отказалась от танцев, так как из Гришки танцор, как из нее сантехник, а обжиматься с другими мужиками не положено. Нельзя завести кота, у Шустова аллергия на шерсть. Столько запретов, и ради кого?

Оля заплакала от жалости к себе. Навзрыд. Обхватив голову руками. Тяжело отпускать прошлое, поняв, что оно было ошибкой. Она горевала сейчас так, будто кто-то умер. Очень близкий и родной… Все верно. Только это был образ, который Ольга себе запечатлела в голове и цеплялась за него до последнего. Малая убивалась, выпуская всю горечь из себя, отраву, боль, разочарование. Камень бы заплакал, услышав ее тихий вой. Последний. Погребальный по семилетнему псевдо-браку.