– С радостью, если это будет в моих силах, – решила проявить городскую вежливость Вера. – Да вы проходите, чего на пороге топчетесь. Присаживайтесь, вот.

Она выдвинула стул и указала на него гостю. Ей даже показалось, что он вздохнул с облегчением, в два шага очутившись у стола.

– Так чем же я могу вам помочь? – не выдержала Вера, когда поняла, что молчание затянулось, и гость никак не решится заговорить.

– Тут это… проблема у меня, – он так на нее посмотрел, столько боли и щенячьей преданности в глазах, что в душе шевельнулась нормальная человеческая жалость. – Не могу так больше. Сил моих нету… Баба злиться, а я что? Я ей, не получается, мол, у меня ничего. А она, да какой ты мужик после этого? Мне, мол, по хозяйству найти силу раз плюнуть. А о душе моей кто подумает?

Вера ничего не понимала. Старательно вникала в сбивчивую речь и не находила в ней смысла. Что же у него такого не получается, что он решил у нее просить помощи? Вроде это касается чего-то нематериального. Устав ломать голову, спросила его на прямую. И чуть не упала, как подкошенная, когда он ответил:

– Силы во мне мужской нет, понимаешь? Ну, такой, что вам, бабам, требуется. Вот и пришел к тебе за помощью потому.

Тут до Веры, наконец-то, дошел смысл его слов.

– А я-то как могу помочь?! – вскричала она и попятилась от стола.

– Как это как? Бабка твоя справлялась, народ поговаривает, с такими проблемами. Многих вылечила от немощи. И ты сможешь, значит.

– Я?! Да я-то тут при чем?

Господи, вот это недоразумение, так недоразумение! Никогда еще Вера не оказывалась в столь дурацком положении. Человек пришел к ней с сокровенным, а ей хочется поколотить его палкой и прогнать вон.

– Ты не подумай, я умею благодарить. Все что хочешь для тебя сделаю, только избавь меня от этой хвори.

Он подался вперед, того и гляди бухнется перед ней на колени. Что же делать? Как достойно выкрутиться из щекотливой ситуации? Объяснять ему сейчас, что она и Антонина не одно и то же, бесполезно. Это Вера читала в его глазах, которые разве что не кричали с мольбой, но взирали так, что хотелось сквозь землю провалиться.

– Вот что! – решилась она. – Идите домой, а я попытаюсь решить эту проблему. Мне надо подумать. Приходите вечером. Ладно?

Выпроводив, практически вытолкав мужика за дверь, Вера заметалась по комнате. Она уже забыла, что не завтракала и котенок не кормлен. Желание посетить местный магазин тоже выветрилось из головы. Одна мысль пульсировала в мозгу: «Ей нужен интернет. Жизненно необходим!» Через пять минут она уже бежала в сторону дома Самоделкина, про которого ей вчера рассказал необщительный сосед.

Несмотря на яркое, даже слепящее солнце, мороз крепчал. И Вера бы обязательно обратила на это внимание, если бы так не торопилась. Но лишь когда увидела небольшое строение, смахивающее на вагончик, с гордой надписью «Универсам», поняла, что не чувствует ни ног, ни рук, ни лица. И при каждом вдохе ноздри слипались, будь они неладны, а запыхалась она неслабо.

Ну и где же тут дом Самоделкина? Вера посмотрела по сторонам и сразу же заприметила неказистую деревянную постройку. И ни чем бы дом особенным не отличался от остальных, если бы не был весь увешан антеннами, кабелями и самодельными тарелками. Что-то среднее между новогодней елкой и гигантской катушкой индуктивности. Значит это и есть жилище местного изобретателя.

В дверь Вера колотилась так, словно доживала последние минуты. К тому моменту она замерзла до такой степени, что когда дверь открыли, едва не ввалилась в проем.