– Это хорошо, что перестраховался… – задумчиво постучал Трубецкой пальцами по столу.

Время позднее. Его ждали Тамара и сын, для которого эта ночь будет последней под крышей дома.

– Княжич Мещерский пригласил всю компанию в загородное поместье, – словно прочитал его мысли Марат. – В субботу. С ночевкой.

– Это ты к чему? – насторожился Трубецкой.

С дочерьми было проще. И больше Тамарино влияние, но и сами девчонки, хоть и росли шебутными, границы дозволенного знали твердо.

И с замужеством их проблем у князя не возникло. От предложений отбоя не было, выбирай – не хочу, но князь с решением не торопился. Пока ждал, когда «проснутся», учил разбираться в людях. Не видеть только плохое – оценивать со всех сторон, понимая, что именно стоит за словами и поступками.

С тактикой не ошибся. Обе уважали своих мужей. И – любили, что тоже было немаловажно.

– Иван Струпынин числится в одной группе с Александрой Игнатьевной.

Трубецкой, жестом показав, чтобы Марат не дергался, поднялся с кресла. Дойдя до бара, плеснул коньяк на дно стакана. Выпил.

– Значит, старый князь решил не отступать, – протянул он, продолжая держать стакан в руке. – Понял, что с Антоном вариант не сработает, и тоже, как и ты, решил подстраховаться.

– На первый взгляд все так и выглядит, – развернулся на стуле Марат.

– Но ты с этим не согласен? – обернулся к нему Трубецкой.

– В этой же группе Виктор Бабичев.

– А этот откуда появился? – нахмурился Трубецкой. – Он же поступил в военное училище?

– В последний момент забрал документы, – все-таки поднялся Марат. – Ваше превосходительство, позвольте еще одну версию?

Трубецкой нахмурился. Манеру общения Марат изменил резко, словно готовя к неприятностям.

И ведь не сказать, что князь не был к ним готов…

В последнее время стало подступать желанием покоя. Не часто, но иногда находило, словно намекая на приближающуюся старость.

Мысль была неожиданной. Главе рода Мещерских уже за семьдесят, а голова у него работала, как у молодого. И о покое вряд ли он думал. Скорее уж продолжал печься о благосостоянии рода.

– Давай свою версию, – поставил он стакан на столик.

– Я взял на себя смелость проконсультироваться с некоторыми специалистами. Естественно, без имен, – предвосхитил Марат замечание князя. – Так вот, после этих консультаций у меня сложилось мнение, что Виктор Бабичев ищет донора для своего отца.

С наводящими вопросами Трубецкой не торопился. Вернулся за стол, жестом вновь усадил Марата. Потом пододвинул к себе лист бумаги, взял ручку.

– Давай еще раз, но уже с подробностями, – потребовал он, собираясь фиксировать по пунктам.

То, что Марат пришел не только с информацией, но и с выводами, было хорошо – сам их так учил, но…

– Восемь лет назад умерла жена Анатолия Бабичева. Просто не проснулась. Вскрытие, чтобы установить причины смерти, не делалось. Сослались на то, что та долгое время болела. Но, как удалось выяснить, основным симптомом болезни была сильная слабость. Однако записей никаких нет, и целителей к ней не приглашали. В течение нескольких месяцев после смерти жены Анатолий Бабичев и сам выглядел так, что краше в гроб кладут, но затем все резко изменилось. На балу у Истоминых он появился уже цветущим.

– Это с чем-то связано? – сделал пометку Трубецкой.

– Примерно в это же время он завел содержанку. Из известного о ней – имя и то, что была молодой целительницей.

– И где теперь эта женщина? – оторвался от записи Трубецкой и посмотрел на Марата.

Тот развел руками:

– Неизвестно. Мы потихоньку попытались отыскать следы, но чуть не попались СБ рода. Пока решили затихнуть.