Другой ненавидит меня люто. Впрочем, не новость – меня здесь никто не любит. Но этот-то особенно: он как-то ночь с ним провести предложил, а я отказала…

Пьяницы. Враги. Друзья Лукерьи. Друзья Кузьмы. Родственники старосты…

В Костиндоре некому мне помочь.

По крайней мере добровольно.

Стоило в очередной раз признать: я осталась одна в целом свете. Совсем одна.

С тяжелым вздохом поднялась, перенесла вес на левую ногу, чтобы больная отдохнула. Осмотрела двор: покосившийся туалет нужно бы отремонтировать. Небольшой сарай, в котором никогда не жила скотина, и вовсе разобрать. Все это мне теперь предстоит делать самостоятельно.

В сарай я и направилась за лопатой. Что буду с ней делать, еще не понимала, но в потемках отыскала и двинулась в огород.

Там, у двух холмиков, под которыми вечным сном спали мои дед и дядя, остановилась и грустно осмотрела яму рядом с ними. Глубокая, метра полтора. Уже заросла сорняком поверху, но это не проблема. Траву я и одной рукой смогла бы вырвать.

Бросила лопату на землю, вернулась в дом. В необычайно давящей тишине чуть снова не разрыдалась, но, помня наказ бабушки не горевать по умершим, сдержала слезы.

Так бесцельно я и ходила то в огород, то в дом. Заглядывала в спальню и долго смотрела на остывающее тело на кровати. В голове вихрем кружились тысячи мыслей и никак не желали оформиться в одну, правильную.

В конце концов, когда я обдумала все варианты, как могла бы похоронить бабушку, и поняла, что ни один не выполним, пришло решение.

Добровольно, по-соседски, мне никто не поможет. А если поможет, то растреплет всей деревне. А значит, остается только найти кого-то очень и очень слабого духом… и припугнуть.

Я вздрогнула при этой мысли. Никогда еще не занималась ничем подобным.

А что, если у меня не получится? Что, если меня на самом деле никто не боится?

– Меня ведь и правда не боятся, – пробормотала я, – а вот за пузырек хорошего снадобья кое-кто будет готов молчать до конца дней своих.

Я отыскала в сундуке свечу. Мы пользовались ею редко, только по праздникам, но сейчас мне нужно достаточно света.

Фитиль вспыхнул, и яркий огонек весело заплясал, освещая кухню. Я поставила свечу в кружку, предварительно капнув на дно воска, и залезла на стол.

Часть трав, что были мне нужны, я собрала совсем недавно. Они еще не успели достаточно высохнуть, но так даже лучше.

Я бросила в чашку немного горицвета, адамова корня, шалфея, подорожника и птичьего горца. Что-то было совсем свежее, что-то давно высушено. Подснежник широколистный хранился в шкафу в холщовом мешочке, бабуля нечасто его использовала. Редкое растение, привезенное издалека, его беречь надо. Но сейчас оно мне позарез необходимо.

Я слезла со стола, одернула платье. Подбросила в топку несколько поленьев и, когда огонь разгорелся с новой силой, поставила полный чайник воды.

Пока вода закипала, я растолкла всю траву в ступе, пересыпала в пузатый кувшинчик. Немного погодя залила кипятком.

За это лекарство Митькина сестра душу продала бы. А уж помочь мне похоронить старушку, а после молчать о том, что сделала, тем более согласится. Да, она не так сильна, как мужчина, но две женщины и без мужской помощи легко справятся.

Ну а если проболтается… На этот случай я ее все-таки припугну. Лишним не будет.

По дороге я ступала осторожно, чтобы не шаркать или случайно не споткнуться. Если собаки, услышав шаги, залают, то кто-нибудь точно меня увидит.

До дома Меланьи совсем недалеко. Нужно только пройти всю улицу до дома старосты, потом свернуть налево, прошмыгнуть вдоль огородов и все.