Вот и сегодня то же самое. Я прилежно ответил на пару писем – от ректора Второго МГУ и от Марчука, а остальные скинул Аллочке. Наташка меня вчера огорошила, хотя мы, вроде как, всё обговорили еще во время «следственного эксперимента».

Признаться, я с облегчением поддержал Талию – пускай фон Ливен разбирается с моей «тайной личности». Мы ей доверяем…

Я прислушался. Тихая, мягкая поступь вошедшего в приемную выдавала Рахимова. На мой взгляд, Рустам-джон идеально вписался в образ начальника охраны. Понятия не имею о его методах, но он навел-таки порядок в ОНЦ, и нынче даже младшие научные сотрудники улыбались начохру умильно и чуть заискивающе.

Корректно постучав, Рахимов заглянул в кабинет, блестя круглой бритой головой.

– Салом, Михаил Петрович! – пропел он, расплываясь в белозубой улыбке. – К вам важный гость! Настоящий подполковник…

Недовольно вздохнув, я встал и вышел из-за стола, готовясь встречать очередного сановника, спустившегося к нам с кремлевских холмов. Порог переступила Марина Исаева.

– Маринка! – обрадовался я.

Женщина ослепительно улыбнулась, и бросилась ко мне, сдавленно пища. Смеясь, я обнял ее – и заработал жаркий поцелуй.

– Я тебя почти год не видел! Ты где пропадала?

– В иных мирах, Мишенька! Ох… – Марина горячо задышала мне в шею. – Тридцать лет тому назад, Миша, я совершила самую большую глупость в моей жизни…

– Двадцать девять, – мягко поправил я.

– Ну, да! – коротко рассмеялась «Росита». – Ты дважды спасал мою жизнь, а я всё упорствовала… Меня тянуло к тебе, а я всё спорила, всё бубнила: «Долг… Разница в возрасте…»

– Ну, однажды-таки притянуло, – ухмыльнулся я.

– Да! Видишь, – похвасталась Марина, рукой перебирая черные пряди волос, – почти не видно седых волос! И морщины не заметны, хотя я не крашусь, а мажусь… Хорошо, если раз в неделю. Это всё из-за тебя! Из-за того раза. Первого и последнего…

Я легонько притиснул ее.

– Не расстраивайся, Маринка, правда. И у тебя есть Искандер.

Женщина грустно вздохнула.

– Искандер в Багдаде… Прилетал на майские, задержался аж до Дня Победы… Миш, ты извини, что гружу тебя своим минором! Просто… – «Росита» пожала плечами. – Ты единственный, кому не надо ничего объяснять – и так всё поймешь… И помнишь. И знаешь…

– Не преувеличивай, – усмехнулся я. – Мне лишь в последние годы открылось, что главное достижение в моей жизни – это Рита. А главное открытие – Наташа. Но сколько же было сомнений, сколько метаний! Мне до чертиков не хотелось повторить ошибки, уже допущенные однажды… – Я прикусил язык, но Исаева понимающе кивнула.

– В «прошлой жизни», да? – Она негромко засмеялась. – Не удивляйся! Я с апреля сменила Елену фон Ливен. И у меня допуск к теме «Ностромо». Я знаю, откуда ты, из какого времени и пространства…

– Ну, вот и хорошо, – заворчал я, отводя глаза, – а то надоели мне эти фигуры умолчания!

Неохотно отстранившись, Марина поправила прическу, одернула глухое платье восточного кроя, с длинными рукавами и с зауженным подолом ниже колен.

– Вообще-то, я по делу. Даже по двум делам, – немного важничая, сообщила она, и выглянула в окно. – Отсюда не видно…

– А что ты ищешь?

– А там у вас отдельное здание стоит… такое… замкнутый квадрат в четыре этажа, внутренний дворик…

– А-а… Административный блок! Там наша бухгалтерия, отдел снабжения…

– А Институт внеземных культур где?

– Это секрет! – хмыкнул я. – В Раменском. На базе ВВС.

– И все артефакты там? – быстро спросила Марина.

– Ну, да. Целее будут.

– Именно! – энергично кивнул «настоящий подполковник». – Лондон в последнее время ведет себя очень нагло. Белый дом оставил Европу в покое, и в Букингемском дворце решили, что теперь они главные! Знаешь, что там потребовали на днях? Немедленной интернационализации базы пришельцев на Луне! А все обнаруженные артефакты должны находиться под полным контролем «мирового сообщества». Нормально?