– Я согласен, Борис Семенович…
…Моряк с удовольствием поел, и от добавки не отказался. Они даже выпили с Настей – плеснули в бокалы чуть-чуть «мартини», щедро разбавив нездешний вермут отечественным «Тоником».
– За тебя! – шепнула женщина.
– За нас, – поправил ее мужчина.
Глава 3
Четверг, 19 марта. День
Израиль, Ярденит
– Сразу предупреждаю, – важно заявил Изя, – локации, где крестился Иисус, давным-давно нету! Русло реки сместилось на несколько километров, а тот бережок, по которому расхаживал Иоанн Креститель, сейчас где-то в Иордании… Но ничё, река-то та же самая! Просто, благодаря извилине, сюда можно подойти не под дулами автоматов пограничников. Здесь и русло расширено – во-он там шлюз видать – и дно углублено, и глинистой мути нет… А место сие зовется Ярденит.
Я шагнул на тесанные ступени, сходившие к воде насыщенного зеленого колера. Хоть весенняя пустыня цвела и пахла, Иордан всё равно Эдемом казался.
По тихой заводи безмятежно плавали утки и чайки, на отмели вышагивала цапля. Местные прикормленные сомы размытыми тенями, да мелкими волнишками обозначали свой ход, а любопытные мордочки нутрий то и дело показывались из плавного потока. Благодать!
От реки исходило то, что ценилось выше всего в лютую пору хамсина – свежесть. Даже серый налет на листьях не портил впечатления, а развесистые, пышные деревья обступили Иордан с обеих сторон, густо нарушая границу.
Правда, люди толклись лишь на западном берегу – целая толпа, разноязыкая и пестрая, галдела вразнобой, одетая в длинные и тонкие «крестильные» туники из белого батиста.
– Так, ну что, братие и сестрие? – дерзко ухмыльнулся Динавицер. – Бум креститься?
– Бум! Бум! – весело закричали киношники.
– Тогда вам туда – вон, где сувенирный магазинчик! Покупаем эти ихние рубахи… ну, или берем напрокат. А то без них ни в душевую, ни в раздевалку не пустят…
– Сестрие переодеваются в «штаб-салоне»! – громко объявила Инна, и актрисы со смехом вытурили из автобуса Белявского с Боярским.
Обоих звезд я отличал, особенно Александра Борисовича – так сыграть мерзавца Фокса, как он, никто иной не мог.
Неуверенно затоптавшись, поглядывая вслед женщинам, с хихиканьем набивавшимся в «штаб-салон», Белявский спросил меня малость деревянным голосом:
– Миш, а это правда, что Рита – кандидат экономических наук?
– Правда, – улыбнулся я. – Чистая, беспримесная.
– А о чем диссертация?
– М-м… Сейчас вспомню… «Оптимизация многовариантных плановых расчетов в условиях применения экономико-математических моделей и АСПР». А-Эс-Пэ-Эр – это такие автоматизированные системы плановых расчетов. ЭВМ, МВК, ОГАС…
Актер смутился.
– Я просто никак не мог разгадать, откуда у Литы Сегаль такой умный взгляд. Ведь интеллект не сыграть! А оно вон что…
Посмеиваясь, приблизился Боярский с кипой «крестильных» одеяний, и дурашливо поклонился.
– Извольте облачиться, братие! Иначе не скупнемся!
– Меня больше интересует, – хмыкнул Белявский, – как вывернется наш консультант. Крестить-то позволено лишь попам, иначе обряд считается недействительным!
– Ну, значит, и Христос остался не крещеным, – вывел я. – Никто ж не рукополагал Иоанна Предтечу в священнический сан!
Похохатывая, мы разделись до плавок, и напялили на себя белоснежные «ночнушки» – мое безбожие нисколько не страдало от этакой мелочи. Найдет на меня каприз в храм войти – я не позволю себе явиться в шортах и майке. Соблюдение принятых обычаев тождественно равно элементарной вежливости.
Главное для атеиста – помнить о примате знания над верой, и понимать, что духовность человека выражается через искусство и науку. А остальное – от лукавого…