А ведь я никогда раньше не замечал этого в ней.

— Она не лучше тебя, Алёна. И не хуже. Просто другая. Если бы я не ушёл к Свете, то всё так бы и продолжалось. Я обещал, что ты будешь счастлива со мной. Не преуспел и каждый раз, когда видел тебя, это понимал. Каждое утро, просыпаясь в нашей с тобой постели, я наблюдал прямые доказательства того, как облажался.

— Ты поступал со мной по-свински, Богдан. И я рада, что ты ушёл! — выпалила бывшая.

И по выражению ее лица я понял: грянет гром. Неужели? Неужели я наконец дождался от нее скандала? Алена набрала полные легкие воздуха, перед тем как продолжить:

— Даже не представляешь, сколько ночей я провела в слезах! — прорычала она. — Какое отвращение испытывала, когда отстирывала твои рубашки и бельё от следов прикосновений других женщин! Ты скотина! Сволочь, каких ещё поискать!

Она говорила всё это, а я смотрел на нее, не мигая и не перебивая. Давал ей возможность высказаться. Ей это было нужно. А я не плаксивый маменькин сынок и не мягкая игрушка, чтобы не сдержать удар. Особенно от той, что подарила мне дочь.

Ещё не менее десяти минут бывшая поливала меня грязью и отборными ругательствами. А я продолжал молчать и слушать всё с видом провинившегося мальчишки. Алена сыпала оскорблениями и в конце даже зарядила мне пощечину — звонкую и болезненную, отдавшуюся выстрелом в скулу, отчего у меня клацнули зубы. Но я стерпел. Позволил выпустить пар. Бывшая распалялась всё больше, высказывая всё новые и новые обвинения, изливала на меня все застарелые обиды, которые, как выяснилось, не зажили у нее в душе, а лишь покрылись коркой и гнили внутри. Наверное, она вспоминала и озвучивала всё то, чего не сказала мне раньше, словно гнойники вскрывала. Каждое сказанное мной обидное слово, каждый жест, каждый поступок. И по виду Алены становилось заметно, как на душе у нее постепенно становилось легче.

— Высказалась? — спросил я, когда бывшая наконец замолчала.

Она уставилась прямо перед собой. Слёзы, катившиеся по щекам, иссякли, запас злости иссяк.

— По поводу денег, — заговорил я, так и не дождавшись ее ответа, — этим занимался человек, которому я доверял. И это не Светлана. Я разберусь с этим в ближайшие дни и всё компенсирую.

Алена только хмыкнула, но уже без былой ярости.

— Я хочу, чтобы ты уяснила раз и навсегда одно, — продолжал тем временем я, — ты мать моего ребёнка. Арина моя дочь. И что бы там ни случилось, я всегда буду заботиться и волноваться за вас. То, что у нас с тобой не получилось, не значит, что ты не достойна счастья. Я бы хотел видеть рядом с тобой и со своей дочерью хорошего человека. А этот Андрей, — я скривился, — нехороший человек, поверь моему чутью.

— И кто же, по-твоему, хороший? — насмешливо скривилась Алена.

— Виктор этот твой, например, — я пожал плечами, — по нему видно: мужик знает, чего хочет, и твёрдо стоит на ногах. А еще он смотрит на тебя не так, как смотрел Андрей, для которого ты лишь способ утолить похоть.

— А как? — спросила бывшая.

— Он смотрел на тебя как на самую желанную женщину. Это я тебе как мужчина говорю. — И добавил, когда увидел скептическое выражение ее лица: — Грозы в раю?

Алена сложила руки на груди и отвернулась к окну, выражая таким образом нежелание обсуждать эту тему.

— Алён. — Я прикоснулся к ее плечу, заставив вздрогнуть и повернуться ко мне лицом. — Не совершай одну и ту же ошибку дважды. Если тебе что-то не нравится, скажи ему об этом. Просто скажи. Это не сделает тебя истеричкой в его глазах. Будь честной с ним. Люди не могут читать наши мысли, и никто не обязан догадываться, что творится у тебя в голове.