Однако сейчас меня волновало немного другое. Именно это я и озвучила:

— Откуда ты узнала, что Богдан в больнице? — спросила сестру, подняв на неё глаза.

19. 19

— У тебя его телефон, — пробубнила блондинка, не сводя глаз с гаджета.

— Разумеется, — сказала я и так очевидное, — он мой муж.

Сестра тут же изменилась в лице. Растерянность исчезла, в глазах появились злые огоньки.

— Это я помню, — ответила она тихо.

Мы обе замерли, выжидая, кто нападет первой. Очевидно, сестра ждала от меня упреков или обвинений и приготовилась защищаться. Однако я не собиралась ругаться с ней.

Не то чтобы у меня было много мужчин, но с теми, с которыми удавалось завязать хоть мало-мальски нормальные отношения, Вика прокручивала один и тот же трюк. Кто-то оставался верен, но большинство велись на ее очарование. И исчезали из моей жизни.

Сперва это было обидно. Однако я знала почему она поступает так. Потому старалась быть терпимее. особо ревности не возникало, потому что после отца Леши я так никого и не смогла полюбить.

И Богдан не стал исключением. Но я не позволю сестренке играться с ним. Слишком дорог он стал мне.

— Про фото он мне сам рассказал, — нарушила тишину, которая уже начинала напрягать, — еще до того как я их увидела.

Вика немного расслабилась, поняв, что нападок с моей стороны не последует.

— И что же он тебе сказал рассказал?

— Что ты ему интимное фото прислала, — я ухмыльнулась, — и попросил поговорить с тобой об этом.

— Прям так и попросил? — она вскинула бровь.

— Угу, — ухмыльнулась я.

— Ну говори, сестра, — Вика отзеркалила моё выражение лица. — Давай, начинай. Я вся во внимании.

О том что Богдан чужой мужчина говорить было бесполезно. Она и так это прекрасно знала. И даже если где-то в глубине души раскаивалась о содеянном, то сейчас заняла позицию обороны. И пытаться как-либо её вразумить было попросту бесполезно. Поэтому мне пришлось поменять тактику.

— И что же я тебе должна сказать из того, что ты ещё не знаешь? — спросила, сделав глоток кофе.

Собственно, и в этом ресторанчике оно было не намного лучше того, который продавали в больничном кафетерии. Потому я скривилась.

20. 20

— И что? — удивилась собеседница. — Даже ругаться не станешь? Давай, не сдерживай себя! — уже в открытую меня провоцировала. — Забудем на мгновение, что я твоя сестра!

— Могу сказала честно, — прервала я ее клоунаду холодным тоном, — не не будь ты моей сестрой, я бы уже патлы на твоей голове рвала.

— Сомневаюсь, — прыснула Вика, уж слишком ты элегантная дама и…

— А когда ты свои голые сиськи ему отправляла, — вновь перебила ее, наклонившись ближе, и заговорила тише, — ты помнила, что я твоя сестра?

Вика замолчала, поджав губы. Румянец стыда едва проступил на ее щеках.

— Если ты не знаешь обо мне ничего такого или никогда не видела, чтобы я вела себя так как ты, — продолжала добивать ее, — то это вовсе не значит, что я на подобное не способна. Не стоит считать меня слабой только потому, что я никогда ранее не давала тебе сдачи и не отвешивала по зубам за отвратное поведение. Я не бью тебя, сестренка, не потому что боюсь или слабее, а потому что моей сдачи ты просто не выдержишь. Во всех отношениях. Но свое я буду защищать, даже не сомневайся.

И это было правдой. Несмотря на то, что Богдана я так и не смогла полюбить, он все еще оставался моим мужем. А отец научил меня защищать свое.

— Ну так начинай прямо сейчас, — прошипела Вика. — Чего же ты ждешь?

Ее лицо стало злым. Взглядом она бросала мне вызов и, казалось, не испытывала ни капли страха.