– Почему это?

– Так вы же за Узбекистан капитально взялись в последнее время, прессовать начали. Сейчас можно намекнуть, что Злобин не будет особо усердствовать без вашей команды и всё, Рашидов сразу ваш.

– Что сказать, я сам решу, – хмурится Андропов. – А тебе на будущее… Политика – это не «Рассказы о животных» Сетона-Томпсона. Хотя… и напоминает порой…

– Понял, не лезу, – киваю я. – А кто будет председателем вместо вас? Злобин?

– Пока вопрос открыт. Не исключено, что я буду рекомендовать Злобина, но решение принимается коллегиально. Так что, какое-то время ему придётся побыть И.О.

Ну да, чем дольше он будет исполняющим обязанности, тем дольше ты будешь держать его на коротком поводке. Куда ему деваться? Аппаратчик из него никакой, политического веса не имеет, так что все надежды на Андропова. Только он сможет продавить кандидатуру, а пока вопрос открыт, придётся Де Ниро исполнять все пожелания и требования бывшего начальника.

– Поставьте к нему одним из замов Скачкова…

– Это что ещё за блажь? Каким боком твой Скачков вообще к КГБ отношение имеет?

– Пока никаким, но разве плохо иметь ни с кем не связанного, неангажированного и кристально честного человека в руководстве комитета? Я понимаю, у вас там свои проверенные люди имеются, но у них есть и собственные интересы. А у Скачкова нет. Он в «конторе» новичок. А вот что у него есть – это свежий и незамутнённый взгляд. Для контроля это очень неплохо. Злобин человек лояльный, не попрёт против вас. А контроль не повредит.

– Ты ему не доверяешь?

– Злобину? На текущий момент полностью доверяю.

– На текущий момент, – задумчиво повторяет Андропов. – Я понимаю, зачем тебе это, но на текущий момент, возможно, смысл есть. Я подумаю…

– Товарищ солдат, вы ужинать будете? – встречает меня улыбающаяся Наташка.

– Буду, конечно, – подмигиваю я. – С самого утра росинки маковой во рту не было.

– Бедный солдатик. Мой руки и шагом марш на кухню.

– Слушаюсь и повинуюсь, товарищ енерал! – усмехаюсь я, но выполнять команду не спешу.

Звонит телефон и я снимаю трубку.

– Алло.

– Егор! Ты чего там отчебучил?

Звонит Чурбанов.

– Да…

– Чего «да»?

– Рубанул правду-матку, Юрий Михайлович.

– Правдоруб что ли? – недовольно буркает он.

– Мы помиримся, я обещаю. Не пройдёт и полгода, как станем закадычными друзьями.

– Ну, Егор, ты меня расстроил. Я думал, ты взрослый человек, но ты повёл себя, как мальчишка. Ладно, затаись теперь, не высовывайся. Недельки через две я с дедом поговорю.

– Не надо, Юрий Михайлович, – возражаю я. – Только на себя гнев накликаете. Вообще меня не упоминайте. А месяца через четыре он сам обо мне спросит, вот тогда мы и воссоединимся.

– Ну-ну, не перемудри, смотри, а то весь твой вес в дым превратится.

Я опускаю трубку и уже двигаюсь в сторону кухни, но телефон не желает со мной расставаться.

– Брагина к аппарату! – требует трубка жёстким голосом.

– Слушаю внимательно, – спокойно отвечаю я. – Представьтесь, пожалуйста.

– Я тебе так представлюсь, на всю жизнь запомнишь! – взрывается мой собеседник. – В старости будет мой голос сниться! Это командир твоего взвода звонит! Где ты находишься?!

– Собственно, там, товарищ командир взвода, куда вы и звоните. У себя дома.

– Ну, я тебе устрою дом! – орёт трубка. – Ты у меня под трибунал пойдёшь! Немедленно явиться в расположение части!

– Чё за шухер? – спрашиваю я дневального, заявляясь в расположение части.

– Какой шухер? – хмурится он, пытаясь припомнить моё лицо. – Ты в увольнении что ли был? Или командировочный?

Заметив орден и медаль на парадке, он внимательно их рассматривает.