Ресторан, выбранный Евой мне нравится. В том плане, что именно такой я и хотел – что-то недорогое, неброское и непафосное. Да вот только моя «скромно одетая» спутница выглядит здесь слишком ярко и неуместно.

Столики стоят на открытом воздухе. Зонтики сложены и над нами простирается безграничное небо. Публика выглядит супердемократично, так что появление красотки Евы не проходит незамеченным, но и ажиотажа к счастью не вызывает.

Рядом, буквально метрах в двадцати плещут ласковые вечерние волны и лёгкий едва ощутимый ветерок разрежает цветочный аромат солёным запахом моря. Кричат цикады и это просто кайф. Даже доносящиеся из-за дороги звуки голоса Ким Вайлд, с чрезвычайно популярной «Кидс оф Америка» добавляют колорита.

– Здесь неплохие гамбургеры с лобстерами, – сообщает мне Ева. – Собственно, все приходят только на них. Но хорошего вина нет, так что не обессудь, будем пить, что есть.

Через два столика от нас сидят трое парней, похожих на футбольных болельщиков, и поглядывают в нашу сторону. Они время от времени громко смеются, да и говорят тоже громко. Думаю, хорошо, что я их не понимаю.

Официантка, видавшая виды немолодая и хамоватая чернокожая баба, не скрывая любопытства, пялится на нас. Блин, пожалуй при таком раскладе было лучше пойти в ресторан в отеле. Она принимает заказ и уходит в сторону кухни.

– Ты думаешь нужно было заказывать шампанское? – тихонько спрашиваю я.

– Ну ты же видел винную карту. Ничего другого здесь и пить-то нельзя.

Ну ладно, пей, раз хочется. «Кидс оф Америка» заканчивается, но неведомый фанат заводит её снова. Парни ржут и говорят всё громче.

Заказ приносят быстро. Негритянка официантка пытается открыть бутылку, но возится чрезвычайно долго, не понимая, что нужно делать. Похоже, шампанское здесь заказывают впервые. Очень хочется сказать что-нибудь вслух, но я не хочу выдавать своё русское происхождение. Затея с ужином нравится мне всё меньше и меньше.

В подтверждение самых худших опасений шампанское наконец-то открывается. Официантка не удерживает пробку и вино с хлопком, будто преодолев скорость звука, вырывается из бутылки. Вырывается и окатывает Еву. И немного меня.

После короткой паузы парни начинают ржать, а негритянка, вместо того, чтобы извиниться, разражается матерной тирадой и уходит. Чуваки просто умирают со смеху. Я подаю Еве бумажные салфетки, лежащие на столе, но этого явно недостаточно.

Официантка молча приносит пачку салфеток и качая головой снова удаляется. Твою ж дивизию. У нас просто стелс-технологии, невидимее, чем сейчас даже невозможно. Я встаю и помогаю своей даме, но оказывается, такая идея приходит в голову не мне одному.

Один из весёлых чуваков подруливает к нам, берёт салфетки и начинает прикладывать к Еве, причём в довольно интимных местах. В частности, особенно его интересует грудь. Из-за стола доносятся взрывы хохота, да и сам он пьяно смеётся и несёт какую-то ахинею, типа я тебе помогу, детка и скажи своему сынку, чтобы свалил.

Эх, как хочется поговорить, чтобы тебя поняли…

– Пошёл нахрен, засранец! – не выдержав, бросаю ему я.

Слова непонятные, но тон, которым это сказано не вызывает никаких сомнений в содержании моего послания. Глаза мудака наливаются злобой.

– Руки убрал, я сказал! – повторяю я предупреждение.

Он удивлённо смотрит на меня и, повернувшись к своим, как-то комментирует ситуацию. Те реагируют новым взрывом хохота. Ева сидит ни жива, ни мертва.

– Да убери ты грабли свои! – завожусь я, отталкивая его руки.

От такой моей наглости он сначала входит в ступор, а потом разъяряется и бросается на меня с кулаками, вернее, кулачищами. Ну, твою ж дивизию. Вот стоило забираться аж на Багамы, чтобы нарваться на долбанутых гопников.