– Доспехами? Это вроде тех, которые есть у Брайана?

– У Брайана Валери? Да. Только отец их обрабатывает кислотой, чтобы не торчали, как у твоего… племянника… Племянника, да?

– Да. Хорошо. Я всё запомнила.

– И ещё кое-что. Нечто не менее сложное, Берилл.

– Что же?

– Хант может прийти раньше времени и наблюдать за тем, как я ласкаю тебя. Потому мне придётся делать всё по-настоящему. В том числе раздевать тебя. Когда я делал это в последний раз, ты крепко спала и не поняла, что я делаю. Но в этот раз, бодрствуя, ты справишься?

– Н-не думаю, Шон. Лучше я попытаюсь убить его при встрече.

– У тебя ничего не выйдет. И это будет глупо.

– Мне кажется самая большая глупость, это не сказать ему, что я передумала, а разыгрывать это всё…

– Ну, как-нибудь я тебе разрешу объяснить ему, что ты "просто передумала". Поскольку я буду рядом, то, полагаю, ты не будешь чувствовать себя в большой опасности, когда он снова начнёт доказывать тебе, что это он твой хозяин и ты снова наобещаешь ему всего и сразу.

– Как это жутко звучит. Ты стал так… нетактичен, Шон.

– Это всё из-за того, что ты дала слабину. Я не рассчитывал, что ты… такая.

– Прости. Мне очень стыдно.

– Всё. Это неизменно.

– Что ты имеешь в виду?

– Не важно. Ешь. Купайся. Я приду сразу после акцетта.

– Ну почему всё это так обязательно ему?

– У меня и у него встречный вопрос: почему тебе так обязательно ему отказывать? Разве не проще сдаться?

– Ты серьёзно?

– Да. Это же просто постель.

– Это постыдно и противно. И я не хочу ребёнка.

– Ты женщина.

– И что? Это всё меняет? Раз женщина, то обязательно должна родить ребёнка?

– Не обязательно, но разве вы так не… ладно, о чём мы вообще говорим?!

– Действительно, – согласилась она и Шон ушёл.

Купаться? Берилл тут же вспомнила, что видела в купальне множество порошков в стеклянных вазах, которые, как объяснили ей герарды, добавляются в воду во время всех типов омовений затем, чтобы кожа на ощупь была приятнее, слаще, и благоуханнее. Всё – для Ханта? Ни за что!.. Впрочем, Шону придётся касаться её… ничего, что она сделает это для Шона?

Когда он вернулся, Берилл уже вкусно пахла, была одета в ночные одежды и порядком пьяна.

– Не бойся, – прошептал Шон ей, подойдя невероятно близко. – Воспринимай меня как брата. И мы обманем его.

– Да, обманем, – шептала она в ответ. – Сегодня. А что будет дальше?

– Я уже кое-что продумал. Расскажу всё потом. Сейчас… он в любой миг может появиться возле дверей, – и заговорил громче: – Сейчас выпьем. Я принёс редкий эйерн.

– Всегда задавалась вопросом, почему все наши пьянящие напитки так же действуют и на вас, перевёртышей? Но не на фитов и людей?

– Берилл, милая, ты понимаешь, что соблазнять тебя просто невозможно, когда ты неожиданно начинаешь подбрасывать идеи для последующего построения новых гипотез? – ухмыльнулся Шон, приобняв её и притиснув к себе. Его тело оказалось совсем не таким твёрдым, как у Ханта, но более горячим.

– Хант бы сказал: "не знаю", – широко улыбнулась Берилл, завершив анализ ощущений. – Но ты сразу начинаешь соображать. Мне говорили, что ты образован более других в этом пределе, но только эрудицией твой ум не объяснишь. Я очень хочу когда-нибудь добиться такой же скорости мыслительных процессов, как у тебя.

– Ты себя недооцениваешь.

– Да? Разве? – Берилл постаралась как можно выразительнее изогнуть брови.

– Для женщины ты очень, очень сообразительна. С тобой сложно разговаривать, но не потому, что ты упёрта и упряма, как многие, но потому, что находишь неожиданные аргументы и очень критична.