Наима забралась в автомобиль, хихикая, словно неразумная девчонка. О, как он разозлится! От мысли о его гневе она прыснула. Засыпая, Наима думала о той свободе, которую она подарила Кайлу. Свободу от маски. Свободу от страха. Свободу прожить с ней жизнь, вместе построить их деревню.
В полдень она проснулась от звука. Кого-то рвало.
Поначалу она решила, что звук ей приснился – хотелось остаться в счастливом сне, где хорошо одетые незнакомцы поют, взявшись за руки, но, открыв глаза, увидела, что гитарист согнулся неподалеку. Гитару он отбросил в сторону. Она слышала, как рвотная струя шлепнулась о землю.
Все начинается с рвоты. Все начинается с рвоты.
Вот черт. Ее разум был широкой пустынной прерией. Она вспоминала его смех, сознавая, что никогда больше его не услышит.
– Прости, – промолвила Наима. – Я решила, ты такой же, как я.
Ей хотелось бы, чтобы в голосе звучало больше сочувствия, но не получалось. Ей хотелось сказать, что за двадцать четыре часа он мог подцепить вирус где угодно, необязательно от нее. И хотя статистика была на ее стороне, она и сама в это не верила.
Жалко, если это ничему тебя не научит, сказал бы Грэм. Наима вонзила ногти в ладони. От усилий выперли сухожилия. Боль обдала жаром. Его музыка, его рассказы о ярмарке пробили брешь в ледяной корке, а сейчас она снова покрывалась льдом.
Музыкант не взглянул на нее, когда Наима рылась в его пожитках. С собой у него было шесть бутылок воды и целая гора шоколадных батончиков. Его припасы. Она не тронула воду и батончики. В револьвере не было патронов, но его она взяла. Гитару тоже оставила, хотя и захватила на память ремень. Когда-нибудь она обзаведется собственной.
Гитариста снова рвало. Большинство заболевших исходили рвотой на третий день.
– Я ухожу, – сказала она, опускаясь перед ним на колени.
Хотелось придумать что-нибудь ободряющее.
– Кайл, я нашла спасательный центр, за «Миром фермера», и там довольно мило. Не все вокруг отчаялись. Ты можешь туда пойти. Там, где я родилась, все выжгли дотла.
Даже теперь Наиме страстно хотелось услышать звук его голоса. Хотелось, чтобы он дал понять, что слышит ее слова. Чтобы запомнил, как звали ее бабушку, сказал бы: «Да, она была». Ты была. Ты есть.
Он не ответил и не повернулся. Как и остальные, он был поглощен болезнью. Как и остальные, думала Наима, залезая в машину. Как и остальные. В зеркале она увидела свое лицо: испачканное, равнодушное. Наима моргнула и отвела взгляд.
У нее никогда не хватало духу заглянуть смерти в глаза.
Скотт Сиглер[3]
Скотт Сиглер – известный романист, автор серии романов «Инфицированные», «Ancestor», «Nocturnal», соучредитель «Empty Set Entertainment», где публикуется его серия «Galactic Football League». Стал широко известен благодаря сетевым публикациям текстов и подкастам. Верные поклонники, именующие себя Junkies, загрузили более восьми миллионов отдельных эпизодов его произведений и ежедневно общаются со Скоттом и друг с другом в сетях.
Шестой день охотничьей сторожки
Как ни хотелось Джорджу отложить этот разговор, отступать было некуда:
– Нам нельзя здесь оставаться.
Они смотрели друг на друга, руки в перчатках сжимали стволы охотничьих ружей. Джако еле заметно покачал головой. Берни закрыл глаза и вздохнул. Тойво нахмурился. Только Арнольд кивнул: старше и мудрее остальных, но и его, кажется, идея Джорджа не вдохновляла.
Случилось невозможное: настоящее инопланетное вторжение. Джордж, трое его закадычных друзей – и человек, которого они почитали как отца, – застряли в сторожке, куда приезжали охотиться каждый ноябрь лет тридцать подряд. Верхний полуостров на севере Мичигана, место дикое и нехоженое, и именно здесь потерпел крушение не лайнер, не аэроплан, а нечто, чему они не знали названия.