– Убить! – приказал Надышкин.

– А самому слабо́? – насмешливо спросил юноша, делая энергичный замах косой, который заставил отшатнуться последнего оставшегося на ногах за его спиной мужика, и с ходу, с разворота, нанес ему сокрушительный удар между ног.

– Оу-у-у… – простонал мужик, согнулся пополам, выронил нож и рухнул на землю, схватившись руками за причинное место.

Путь отступления был свободен, но царский сплетник и не собирался убегать. Теперь, когда противников осталось всего трое, это было просто смешно.

– Где ты таких пентюхов себе в охранники нанял? – поинтересовался Виталик, надвигаясь на боярина Надышкина. – А-а-а… понял, не нанял. Наверняка эти людишки с твоего удела оброк в город привезли, и ты их, неразумных, под уголовную статью сразу подвел. А они хоть знают, что их бежавший из тюрьмы боярин есть государственный преступник? Знают, что оказание помощи изменнику, покушавшемуся на жизнь царя-батюшки, карается смертью? Мужики, вы попали. Вам всем теперь плаха грозит.

Мужики начали стремительно бледнеть.

– Да кого вы слушаете? – подбоченился Надышкин. – Гниду худородную! Иноземца, нехристь поганую. Убить мерзавца!

Что-то неестественное почудилось сплетнику в тоне боярина. Фальшивило от него капитально.

– Убить, говоришь? – пробормотал юноша, перехватывая косу поудобнее. – И как ты это сделаешь?

Оставшиеся на ногах мужики переглянулись, бросили на землю свои ножи, перепрыгнули через забор и рванули наутек под заливистый лай собак, бросившихся ловить нарушителей границ частного подворья.

– Кстати, боярин, спасибо за записку, – улыбнулся Виталик. – Очень любезно было с твоей стороны проинформировать следственные органы о своем местонахождении. А то лови тебя потом по всей Руси. Суд учтет это при вынесении приговора.

– Только тебя на вынесении этого приговора не будет!

Боярин выудил из-за пояса пистоль и навел его на царского сплетника. Это уже была серьезная заявка на победу, а потому сплетнику пришлось срочно менять тактику боя.

– Слышь, болезный, а ты уверен, что он у тебя заряжен?

– Уверен, – успокоил его Надышкин.

– А я бы на твоем месте проверил. Вдруг курок не взведен!

Боярин невольно перевел взгляд на свой пистоль.

– Взведен.

– Взведен-то он взведен, а пистолет все равно не выстрелит.

– Почему?

– Порох отсырел. Я даже отсюда вижу, как из дула вода капает.

Он все-таки сумел запудрить боярину мозги.

– Не может быть.

Надышкин развернул в другую сторону пистоль и заглянул в дуло. Остальное было делом техники. Отбросив в сторону косу, Виталик одним прыжком сократил разделяющее их расстояние и вцепился в пистоль, выворачивая вместе с ним руку боярина в сторону, так как он нужен ему был для допроса живой. Он услышал за спиной дробный топот сапог и краем глаза в процессе борьбы увидел вваливающуюся в проулок толпу стрельцов, спешащую сюда на выстрелы и шум драки.

– Не стрелять! – крикнул он. – Я…

Грохнул выстрел. Грузное тело Надышкина содрогнулось, глаза боярина расширились.

– За что? – просипел он, оседая на землю. – Мы же с тобой договаривались…

– О чем? – опешил царский сплетник, опускаясь рядом с умирающим на колени.

– Ты ж сам мне ответ правильный подсказал, – с трудом выдавил из себя боярин, держась за простреленную грудь, – про сай этот, будь он неладен. Ты ж сказал, что царице-матушке угрожают, сцену разыграть надо, чтоб злодея споймать. Что ж ты делаешь? Я тебе поверил… ты ж меня сам из тюрьмы выпускал…

В горле боярина забулькало, изо рта хлынула кровь, и тело Надышкина обмякло.

– Сплетник, я что-то не понял, чем он тебе помешал? – услышал юноша удивленный голос Дона.