- Василиса! – шипел царь мне в ухо, таща за руку к точке невозврата.

Жених смотрел на пылающий в чаше огонь, и казалось не обращает на нас никакого внимания, но я интуитивно чувствовала исходящую от него злость.

- Подумай об Акулине, в конце концов! – нажал на больную точку Святослав.

- Только о ней и думаю, - буркнула в ответ, с опаской вставая рядом с женихом.

Царь за нашими спинами облегчённо выдохнул, и одновременно с этим мягко рассмеялась женщина в белом, но заметив наши взгляды вновь вернула на лицо скромную улыбку.

- Принимаешь ли ты, Всеволод, царевич ужиного предгорья, - мягким голосом заговорила она, не сводя почему-то с меня пристального взгляда, - царевну ужей Василису в свой дом, в своё сердце и под свою защиту?

Я не выдержала и отвела глаза. Лучше на огонь в чаше смотреть буду, чем на её насмешливую физиономию.

- Принимаю, - тем временем совершенно спокойно ответил Всеволод.

- Клянёшься ли ты разделить с ней свою жизнь, душу и судьбу, всё что имел, имеешь и будешь иметь в этом мире и за его пределами? Клянёшься ли ты, царевич ужиного предгорья, беречь её, как того требуют традиции? Уважать, как нам завещано праотцами? Клянёшься ли ты, перед взором Богов, не нарушать данных здесь обетов?

Глядя в огонь, я нахмурилась. На дне чаши тлели угли, отбрасывая вверх мягко извивающиеся языки пламени. На первый взгляд ничего необычно, если не обращать внимание на один странно извивающийся тонкий «язычок». Он скользил по углям горизонтально, больше напоминая чей-то виляющий хвостик, нежели обычное пламя.

- Клянусь, – внимательно следя за движением странного хвостика, услышала ответ жениха.

Нахмурилась ещё больше. Хвост замер, будто почувствовав мой интерес, и скрылся среди углей.

- Боги услышали и принимают твою клятву! – практически выкрикнула женщина, отвлекая меня от разглядывания углей и рассуждений на тему существования огненных змей.

Я выпрямилась, мысленно обругав себя, что не заметила, как почти склонилась над чашей. Недовольство жениха, казалось бы, можно потрогать руками.

– Принимаешь ли ты… - слегка запнулась женщина в белом, сверля меня взглядом, - царевна ужей, клятвы Всеволода, царевича ужиного предгорья?

- Принимаю, - кивнула я, опустив глаза на огонь и чуть не заорав от неожиданности. Из углей на меня смотрела странная огненная змеиная морда!

- Боги услышали и принимают твою клятву! – очень громко протараторила женщина, как будто стараясь заглушить мой крик, если бы он вырвался наружу. – Перед взором Богов, нарекаю этот брачный союз состоявшимся! – сделав странный пас руками в нашу с женихом… вернее, уже мужем, сторону, она бросила пристальный взгляд на Всеволода и… исчезла.

6. 5

Пока я в шоке смотрела на то место, где ещё секунду назад стояла странная женщина, и пыталась переварить увиденное, меня не очень деликатно схватил за руку жених… муж, и, доведя до входа, сбагрил почтительно поклонившейся ему девушке в красном платье.

- Проводить в покои, - Всеволод отдал приказ таким тоном, что меня передёрнуло.

Прозвучало как: «выкинуть к чертям собачим!», если не сказать хуже.

- Слушаюсь, царевич, - девушка поклонилась и, развернувшись, шустро пошла вглубь коридора, ведущего на выход из зала.

Даже не предложила мне следовать за ней, впрочем, как и ни разу не обернулась проверить пошла ли я следом. Стоит ли говорить, что я не пошла? Просто стояла и смотрела вслед медленно удаляющейся девушке.

- Пошла! - интонация, с которой муженёк обратился ко мне, поразила до глубины души.

Сама не ожидала, но спорить, как и отвечать что-либо ему не стала, быстро догнав девушку и прокручивая в голове лишь два вопроса. Первый – как можно рыча произнести слово, в котором нет ни одной буквы «р»? Он же змей, вроде как, было бы гораздо логичнее, если бы он его прошипел. Тем более, что и буквы располагают… Я молчу про интонацию, с которой он сказал одно единственное слово, вызывая во мне ужас, граничащий с паникой. «Пошла»! Как к скоту домашнему обратился. Других ассоциаций на ум не приходит.