Услыхав это, муж покраснел от гнева, а жена побелела как полотно и не нашла ничего сказать, кроме как:

– Она ведь лопарское дитя, а все лопари – колдуны.

Муж ничего не ответил. Хоть сильно и устал он, но тут же пошёл в конюшню и снова запряг лошадь в сани.

Потом он подъехал к дому Мурры, заставил её сесть к нему в сани и велел показать место, где она оставила девочку. Они поднялись в горы, остановили лошадь и пошли на лыжах по засыпанному снегом ущелью.

Подойдя к сугробу, на котором Мурра оставила дитя, они увидели на нём небольшую вмятину, а поодаль – лыжный след на снегу, но Звездоглазку они не нашли, она исчезла, они долго искали её и наконец повернули назад. Симон шёл на лыжах впереди, а Мурра позади, чуть поодаль. Вдруг раздался крик; новосёл, съезжавший вниз с горы, обернулся и увидал, что стая голодных лапландских волков рвала Мурру на части. Однако помочь он ей не мог, гора была слишком крута, пока он спускался вниз, волки её уже съели. Опечаленный, вернулся он домой, как раз когда колокола звонили к заутрене.

Жена новосёла горько во всём раскаялась. Когда утром она пошла в хлев задать овцам корму, то увидела, что там побывали волки и не оставили ни одной овцы.

– Это только начало расплаты за содеянное нами зло, – сказал хозяин. – Теперь нам остаётся лишь горько каяться.

Никто так и не узнал, куда пропала Звездоглазка. Ведь рядом с сугробом, в котором она лежала, был лыжный след, может, какой-нибудь путник забрёл в эту глухомань, нашёл дитя и взял его с собой. Остаётся думать, что так оно и было, только никто не ведал, кто был тот путник и куда он увёз Звездоглазку, где она обрела свой новый дом; хочется надеяться, что ей там живётся лучше, что она принесла счастье этому дому и по-прежнему видит то, чего не видят остальные.

Жил-был старый лапландец со своей женой лапландкой. А знаешь ли ты, кто такие лапландцы?

Лапландцы – это народ, который живёт на самом севере, гораздо севернее шведов, норвежцев и финнов. Там нет ни лугов, ни хороших лесов, ни настоящих домов, а есть одни громадные пустынные болота, высокие горы и маленькие шалаши; в них люди заползают через маленькие отверстия. Вот там-то и живут лапландцы. Удивительная это страна. Полгода у них царит почти беспрерывный свет, и летом солнце совсем не заходит; а почти полгода страна находится во мраке, так что звёзды светят зимою весь день. Зима продолжается десять месяцев, и всё время стоит хороший санный путь; тогда маленькие лапландцы и лапландки катаются по снегу на саночках, которые называются «пульками», и в эти пульки впряжены не лошади, а олени. Видел ли ты когда-нибудь северного оленя? Он величиною с небольшую лошадь, шерсть у него серая, шея короче, чем у лошади, на небольшой красивой голове большие ветвистые рога, глаза у него большие и ясные. Он несётся по горам и холмам с быстротой ветра, и тогда копыта его постукивают друг о друга.

Итак, жили-были лапландец с лапландкой. Они жили в глубине Лапландии, в местности, называемой Аймио, на большой реке Теноиоки, или Тана. Эту реку ты найдёшь на карте Финляндии на самом севере, где обозначена и Лапландия. Эта местность пустынна и дика, но лапландец и лапландка были уверены, что нигде нет такого белого снега, таких ясных звёзд и такого великолепного северного сияния, как в Аймио. Они построили себе шалаш такой, какой обыкновенно строят лапландцы. Настоящие деревья не растут в тех краях, там растут только маленькие, чахлые берёзки, скорее похожие на кусты, нежели на деревья. Откуда же достать лес для избы? А потому лапландцы взяли тонкие, длинные жерди, воткнули их в снег, а верхние скрещенные концы их связали. Жерди они покрыли оленьими шкурами, и получилось таким образом нечто вроде серой сахарной головы, – и вот шалаш готов. В верхушке этой сахарной головы они сделали отверстие, чтобы выходил дым, когда они разводили в шалаше огонь; а внизу шалаша с южной стороны оставили ещё одно отверстие, через которое можно было вползать в шалаш и выползать из него. Таков был шалаш лапландцев, и они находили его тёплым и уютным и чувствовали себя в нём прекрасно, хотя у них не было для спанья ни кроватей, ни даже пола, а только голый снег.