Не забывал он упомянуть и о своем сданном в музей Маузере:

«Я спустился книзу совместно с комендантом, надо сказать, что уже заранее было распределено, кому и как стрелять. Я себе взял самого Николая, Александру, дочь, Алексея потому, что у меня был маузер, им можно верно работать, остальные были наганы»{114}.

Однако приведенные выше строки являются частью «литературной правки» воспоминаний П.З. Ермакова, переданных им в Музей революции СССР, сотрудники которого 2 ноября 1952 года сняли с них заверенную копию по просьбе работников Партийного архива Свердловской области (ПАСО). На самом же деле неграмотность нашего героя была попросту фантастической, наглядное свидетельство чему – этот же отрывок, вынесенный в примечания{115}, который весьма наглядно показывает его исключительную амбициозность в деле претензий на лавры «главного цареубийцы». Но даже этого ему казалось мало. В своем желании выделиться еще больше из числа сотоварищей, П.З. Ермаков однажды дописался до того, что лично участвовал: «…в Октябрьском перевороте на судне «Аврора». И, как совершенно справедливо отметил в своей книге «Женевский счет» Ю.П. Власов, осталось только добавить – на капитанском мостике!{116}

Но если все же постараться отбросить всю претенциозность этой, с позволения сказать, «исторической хроники» (в совокупности с убогостью ее изложения), то перед нами с очевидной ясностью встает вся глубина трагедии, постигшей 11 человек, 10 из которых были злодейски умерщвлены, даже без какой-либо видимости правосудия.

А чтобы читатель не счел автора несколько отклонившимся от темы нашего исследования, последний позволит себе заметить, что П.З. Ермаков отнюдь не случайно конкретизирует внимание на том, что только у него был пистолет Маузера: «…у меня был маузер, им можно верно работать, остальные были наганы».

То есть прямо свидетельствует о том, что у всех тех, кто принимал участие в расстреле Царской Семьи, были револьверы Нагана, и только он один имел в качестве личного оружия пистолет Маузера.

Однако для того, чтобы разобраться в этом на первый взгляд не вызывающем сомнения факте, попробуем взглянуть на него с новой, совершенно не исследованной ранее стороны.

С легкой руки наших режиссеров и специалистов, консультирующих отечественные кинокартины о событиях революции и Гражданкой войны в России, появилась целая плеяда экранных героев, вооруженных в своем большинстве пистолетами данной системы.

Такая, с позволения сказать, режиссура, не имеющая, кстати, ничего общего с реальной действительностью, породила у зрителя определенный стереотип, согласно которому, чуть ли не каждый, кто жил и воевал в то время, был обладателем этого пистолета.

На самом же деле пистолет Маузера был по тем временам довольно редким и весьма престижным оружием, иметь которое довелось далеко не каждому. И поэтому отнюдь не случайно Президиум ЦИК СССР официально утвердил его в качестве «Почетного Революционного Оружия».

5 января 1921 года в качестве такового ВЦИК Советов вручил пистолеты Маузера Главкому Вооруженных Сил Республики С.С. Каменеву и Командующему 1-й Конной Армии С.М. Буденному. А 12 декабря 1924 г. ЦИК СССР утвердил Положение «О награждении лиц высшего комсостава РККА и Флота Почетным Революционным Оружием», отличительной чертой которого должны были стать прикрепляемый на его рукоятку знак ордена Красного Знамени и крепившаяся во впадины магазинной коробки серебряная табличка с надписью: «Честному воину РККА от ЦИК Союза ССР». Однако ни одного награждения таковым так и не было произведено.