«Личная свобода есть первое и важнейшее право каждого Гражданина и священнейшая обязанность каждого Правительства. На ней основано все сооружение Государственного Здания, и без нее нет ни спокойствия, ни благоденствия»[34].

Но при этом границы личной свободы строго очерчены и пристально наблюдаются государством.

Нравственность утверждается в Народе совокупностью Духовных, Естественных и политических Законов. Всё на нее имеет влияние, и потому составляется она совокупностью правильного Действия Граждан по сим разнообразным соотношениям. Из сего явствует, что целое содержание Русской Правды на нее распространяется и ее укрепляет. Не менее того надлежит здесь следующие Правила в особенности изложить:

1) Всякое учение, проповедование и занятие, противное Законам и правилам чистой Нравственности, а тем более в разврат и соблазн вводящие, должны быть совершенно запрещены 〈…〉.

2) Всякие частные общества, с постоянною целью учрежденные, должны быть совершенно запрещены – хоть открытые, хоть тайные, потому что первые бесполезны, а последние вредны[35].

Правда, после пункта первого Пестель оговаривается, что запреты не должны ограничивать личной свободы граждан, но решать, насколько «учения и проповедования» соответствуют законам и правилам Чистой Нравственности, будет высшая власть. А что до запретов всяческих обществ, то они мотивируются тем, что всеобъемлющая и благая деятельность власти делает открытые общества бессмысленными, а тайные неизбежно войдут в конфликт с этой властью.

Государство полковника Пестеля жестко унифицировано. Федерализм недопустим. Единая система законов распространяется на все области и народы страны.

Во второй редакции «Русской Правды» есть параграф 16: «Все племена должны быть слиты в один Народ»[36].

В результате тотальной русификации Россия будет населена только русскими. Народы, сопротивляющиеся этому процессу, ждет кара или изгнание. Кавказские племена в случае сопротивления будут выдворены со своих мест и малыми частями распределены по всей России. Евреи, как народ упрямый, беспокойный и энергичный, должны быть собраны вместе, вооружены, подкреплены некоторым числом войск и отправлены завоевывать территорию для своего государства на пространстве Османской империи.

Над всем торжествует идея абсолютного порядка.

Но полковник Пестель в отличие от своих предшественников сознает, что главным препятствием для поддержания идеального порядка, торжествующей «регулярности» неизбежно окажется несовершенство человеческой натуры. И он со свойственной ему холодной определенностью продумывает способы устранения этого препятствия.

Оба варианта «Русской Правды» остались неоконченными. Работу над вторым вариантом прервал арест. Но сохранились многочисленные подготовительные материалы, тщательно разработанные и демонстрирующие основополагающие идеи будущей конституции – модели грандиозной утопии.

Одно из важнейших в этом смысле сочинений – «Записка о государственном правлении». В этой записке есть статья 12-я – «Образование государственного приказа благочиния».

Этот текст, фундаментальный по своему смыслу, демонстрирует яркую родовую черту большинства утопий.

Пестель с полной очевидностью сознавал, что «дивный новый мир», возникший в результате широкого насилия – военной революции – и решительно отменивший прежнее мироустройство, может существовать, во всяком случае длительное время, только опираясь на насилие.

Безжалостно трезвый ум полковника Пестеля не дает ему игнорировать то, что сознавали и его суровые предшественники, – изначальную суть человеческой натуры, которая неизбежно будет противиться жесткой регламентации. Но никто из них не говорил об этом с такой степенью откровенности и железной логичностью практических выводов.