В приемном покое медсестра, заполнявшая бумаги, называла Баюшку мамочкой: «Мамочка, подпишите здесь… Мамочка, сейчас я вас отведу, посидите пять минут».

Я сказал:

– Вот видишь, ты уже мамочка.

Баюшка слабо улыбнулась в ответ.

Медсестра пришла не через пять минут, а через двадцать. Все это время мы сидели обнявшись, я гладил Баюшку по ладони, она вздыхала и иногда нежно целовала меня в щеку.

– Пойдемте, мамочка, – сказала медсестра.

Баюшка с кряхтением поднялась, обернулась у двери, чмокнула напоследок губами, даря мне еще один поцелуй, – и они ушли.

Я остался на месте. Скоро медсестра вернулась и попросила покинуть помещение.

– Папаша, вы езжайте домой. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Позвоните потом, мы вам все скажем.

– А долго это будет? – спросил я.

– Да не должно. Очень вовремя приехали, прямо в самый раз, воды только что отошли. Ну, часок-другой, может, и повозятся.

– Тогда я подожду, – сказал я. – Что я дома буду делать.

– А может, и дольше, – добавила она. – Вы, папаша, можете с главного входа войти, там в холле посидите. А тут у нас не положено. Сюда, бывает, сразу пять мамочек заваливается.

Было около десяти часов утра.

Я сидел в холле, отдавшись не то мыслям, не то мечтам. Хотя, если разобраться, что есть наши мысли, как не мечты. Ты размышляешь о прошлом – оно уже случилось, оно определено, его уже не переделать, – и все равно раздумья продернуты нитками мечтаний: если бы я сделал не так, как сделал, то вышло бы этак, а вот если бы сделал этак, то вышло бы так, и любой из вариантов оказался бы лучше того, что на самом деле.

А если думаешь о будущем, то сколь бы конкретны ни были твои размышления, они все равно ничем не отличаются от мечтаний. Вот, например, Баюшка не хотела обзаводиться кроватками прежде времени, говорила, что дурная примета, можно и подождать. Вот и подождали, вот и дождались. Они пробудут в роддоме дня три… время пришло, нужно срочно купить. Я уже был в мебельном на Бутлерова, там есть… а вот, кстати, вопрос, бывают ли кровати для двойняшек?.. вряд ли, это неудобно, наверное… значит, просто две кроватки… одну к стене справа от окна, другую к той, что напротив двери… тесно, конечно… едва остается место для нас самих, ну да ничего… А когда малыши подрастут?.. нет, это никуда не годится, детям нужен воздух, хоть какое-то пространство для игр, для жизни… хорошо бы трехкомнатную квартиру, как минимум трехкомнатную. Конечно, Баюшка попросит отца, и он вряд ли откажет, но… нет, я не хочу, чтобы Мирхафизов снова покупал нам квартиру… я должен сделать это сам. Как сделать?.. пока непонятно, но, если вбить мысль себе в голову, она постепенно обрастет решениями. Конечно, хорошо сидеть в институте и заниматься ближневосточными литературами, но… наверное, хватит мне быть филологом, филология не кормит и уж тем более не позволяет улучшать жилищные условия… Я дважды встречался с человеком, чей телефон дал мне Мирхафизов, с тем, что должен был за нами «присматривать»… Очень симпатичный оказался этот Мухиддин, солидный такой мужик лет сорока пяти, зампредседателя банка… Таджикский банк, крутит таджикские деньги, наверняка героиновые, ну и черт с ними, какая разница… Деньги вообще вещь нечистая, но я же не собираюсь торговать героином… я просто соглашусь пойти к нему на работу в этот банк, вот и все… Когда он предложил, я отказался: нет, мол, я филолог, не мое дело мусолить ваши грязные бумажки… мое дело – жизнь духа и слова… А теперь пойду, пожалуй, да, пойду. Завтра же позвоню, приеду, договорюсь. И буду работать в банке.