– Нет, в эту халупу ты не поедешь. У тебя пять минут чтобы переодеться. Потом придется тебе помочь. У меня нет на это времени, Тина.

– Помочь? Хотя-бы выйди! Я не стану раздеваться перед тобой!

– Обязательно станешь. Ты еще не выплатила свой долг, – бросает равнодушно.

Именно эта холодность убивает. Взрывает меня. Он не испытывает ко мне ничего, кроме презрения, но при этом твердо намерен оттрахать. Просто закрыть этот гештальт. Который не особо-то его и тревожил эти годы! Я не имела никакого права ждать чего-то иного, но меня разрывает от боли и… ревности?

– Я не поеду к тебе домой, Валиев! Это полный бред! Лучше задумайся, что скажет… Твоя невеста! – корежит произносить эти два слова.

– Она куда разумнее, чем прошлая невеста, уж поверь, – фыркает Амир.

– Когда свадьба?

– Скоро.

Нутро заливает болью.

Почему мне так невыносимо это слышать? Я ведь давно оставила все позади. Переболела.

– Ты хочешь поправиться, или вернуться в ту холодную развалюху, чтобы сдохнуть там от очередного вируса, Валентина? У тебя вообще есть мозги? – рявкает Валиев.

Кажется, я все же смогла его вывести из себя.

– А ты что, спаситель заблудших душ? Мне от тебя ничего не надо!

– Еще недавно было надо, и очень много всего.

– Ты помог ребенку. Больше мне ничего не нужно.

– Разговор окончен, – делает шаг ко мне.

– Хорошо, я оденусь, – отскакиваю от Валиева подальше.

В конце концов, я очень хочу увидеть Асию и тетушку. Теперь, когда Амир признал дочку, он не отпустит ее, конечно же. Возможно, это будет наша последняя встреча. Мне больше нечего делать в этом городе. Вряд ли Валиев и его невеста будут так любезны, чтобы позволить мне остаться в городе, навещать Асию.

Этого не случится. Я заранее это понимала. Но все было неважно, потому что ребенку требовалось дорогостоящее лечение. Я смогу пережить разлуку. В конце концов, я уже через это проходила.

Амир выходит из палаты, явно очень раздраженный. Максимально быстро переодеваюсь, все купленные вещи мне подходят, разве что великоваты. Я сильно похудела за эти дни, при том что и так была излишне худа. Чувствую себя скелетом. Как можно захотеть такую?

Он не захочет, но ведь это и к лучшему.

Собираю волосы в небрежный узел, накидываю на голову капюшон. Выхожу из палаты, Амир кивком показывает, чтобы за ним следовала. В этой клинике он явно чувствует себя уверенно. Мы направляемся к выходу.

Даже здесь Валиев привлекает к себе внимание. На него бросают заинтересованные взгляды. Видный, шикарный мужчина, остро чувствую, что смотрюсь противоестественно рядом с ним. Вот раньше… Мы были очень красивой парой. Могли бы быть…

Неловко спотыкаюсь, Амир оборачивается, но я успеваю выровнять шаг. Не хватает только упасть здесь, перед ним. И так достаточно унижений.

Облегченно вздыхаю, юркнув на заднее сидение его машины, припаркованной на подземной стоянке. Сил почти не осталось. Пока шли по больнице, потом спускались в лифте, меня бросало в жар. Я еще не до конца восстановилась после болезни. Каждая клетка тела дрожит внутри. Это не может быть лишь реакцией на Амира. Достаточно, хватит погружаться в эти глупые фантазии! Он больше никогда не станет моим.

Всю дорогу проводим в молчании. Не знаю, о чем думает Валиев, я же буквально тону в омуте странных и пугающих чувств к Амиру, доминирующими из которых определенно являются мысли о близости с ним. Влечение к нему никуда не делось. Наоборот, словно усилилось за годы. Даже его жестокий поступок в Башне не поменял этого. Наоборот. Что-то глубоко сексуальное было в его доминировании. Мне не было противно ласкать его, брать в рот его член. Я проигрывала это в голове без чувства унижение. Может я скрытая мазохистка?