Да и без этого я бы ни за что не осталась. Гордость не давала принять от бывшего мужа даже малейшую помощь. Я не позволила ему помочь с переездом. И оставила там все драгоценности и другие вещи, что Тихомиров мне дарил.

К счастью, у меня имелись сбережения на счетах. Вообще, я с лёгкостью могла бы позволить себе взять собственное жильё в ипотеку. Но не хотелось заморачиваться. Когда твоё сердце разбито, становится безразлично, где жить. Ведь от этой страшной пустоты, что поселилась внутри, нигде не спрячешься. Не спасёт хоть даже целый дворец.

Сбросив туфли, прохожу в квартиру, едва сдерживаясь, чтобы с порога не начать рыдать и рвать на себе волосы. Но каким-то чудом не даю волю чувствам.

Снимаю пиджак, бросив на спинку стула в кухне-студии. Наливаю себе стакан воды, жадно пью.

Надо как-то собраться.

Говорят, время лечит. Все эти шесть месяцев я просто, стиснув зубы, ждала. Ждала, когда пройдёт эта ноющая боль, выматывающая тоска, и мне станет легче. Чтобы хоть как-то от неё отвлекаться, с головой ушла в работу. Вкалывала по двенадцать часов в сутки, чаще всего приезжая в эту квартиру, только чтобы принять душ и переночевать.

Полянский заметил моё рвение и повысил в должности. Сделал руководителем коммерческой службы. Я затащила в компанию таких заказчиков, о которых раньше даже сам Полянский не смел мечтать.

Конечно, «Алькор» сейчас на пике. В какой-то степени это ведь моя заслуга. Я всегда ставила себе амбициозные цели, а после развода и вовсе озверела. Наверное, хотелось показать всем, чего я стою, и в первую очередь самой себе.

Полянский меня ценил, не скупился на похвалу и даже намекал несколько раз, что если так пойдёт и дальше, то он отдаст мне долю в бизнесе. Десять или даже пятнадцать процентов. Кому-то может показаться, что это немного. Но на самом деле для обычного человека, даже для того, кто очень хорошо зарабатывает, – это более чем. Такой стимул мотивировал меня, как ничто другое. Стать совладельцем «Алькора»… Высшая ступень в карьерной лестнице. Для меня это обернулось бы настоящим достижением.

Но теперь пришёл Богдан и всё разрушил. Придётся начинать всё с нуля где-то в другом месте. Я ведь всё-таки написала заявление на увольнение. Прямиком из бывшего кабинета Полянского пошла к кадровикам и написала.

Плевать на угрозы Богдана. Пусть топит меня, если хочет.

Зато это поможет мне справиться с чувствами. Злость намного лучше тоски по нему. Может, так я, наконец, смогу возненавидеть бывшего мужа по-настоящему.

Напившись воды, иду в спальню, чтобы раздеться и взять полотенце.

Больше всего на свете хочется упасть на кровать и лежать там долго-долго, не двигаясь. В идеале – уснуть. И проспать до самого утра.

Но как назло, именно сегодня день рождения у моей подруги. Я в прошлом году его пропустила. Если и в этом не явлюсь без уважительной причины – жестокой обиды будет не избежать.

Поэтому я заставляю себя принять в душ, переодеться в нарядное платье и нанести свежий макияж.

Такси привозит меня в ресторан «Атлант» без пятнадцати минут пять, и ещё какое-то время я скучаю одна за столиком, дожидаясь своих неизменных ещё со времён университета подруг – Наташу с Есенией.

Когда они, наконец, появляются, невольно начинаю улыбаться, заражаясь их приподнятым настроением.

– О, ты уже здесь! – выпаливает Наташка, обнимая меня. – Мы с Еськой немного в пробке застряли, давно ждёшь?

– Да нет, не очень, всё нормально. С днём рождения тебя, красота моя! – целую её в щёку и вручаю подарочный конвертик с деньгами.