13. Глава 12.

Алина.

Целый день меня били нервы! Конечно, все из-за Ветрова. Я была уверена, что он появится, постоянно оглядывалась, потому что чувствовала на себе его взгляд.

Но нет, его не было рядом. Сначала я этому радовалась. Да и потом тоже, только сердце глупое - начало ныть за ним с новой силой. Вырвать бы его и выкинуть! Ну ей богу! Это же невозможно терпеть! Я столько времени и сил потратила, чтобы забыть этого мужчину. Не думать о нем, не вспоминать… Мне даже стало казаться, что получилось… И тут наша встреча полностью выбила почву из-под ног.

Побег мой в Анапу не удался… Еще в поезде я почти смирилась и капитулировала бушующим чувствам. Та ночь в купе… Не было сил сопротивляться… Если бы не проснулся Егор…

Как не стыдно, тебе, Алина! Если бы узнала мама, она бы не поверила, что ты докатились до такого!!!

Щеки начинают пылать при каждом воспоминании о его поцелуях, тело неудовлетворенно ноет в самых неприличных местах.

Все, Алина! Прекращай!

И тут же оглядываюсь, потому что мне кажется, он на меня смотрит.

Теперь я злюсь, что Ветров отпустил и не настоял проводить от вокзала до самого санатория.

"Если захочет - найдёт!" - упрямо твердит сердце.

"Хотел бы, уже нашёл! Ты его послала, ему надоело бегать за тобой!" - отвечает разум.

Этот внутренний спор разрывает изнутри целый день. К ночи я довожу себя почти до нервного срыва. Не спасает ни свежий воздух, ни море.

Стемнело. Смотрю в ночную водную даль и вспоминаю, как беззаботно и несерьезно у нас все начиналось…

***

После дня рождения моей подруги Ветров потерялся. Наутро мне даже казалось, что поцелуи у подъезда, его жаркий шепот и наглые руки - все это просто сон. Не могла же я так легко сдаться, даже будучи пьяной!

Только парочка красочных отметин на шее говорила об обратном.

Олег обещал зайти вечером, но так и не появился, а я ждала. Вскакивала от каждого шороха, но в дверь так никто и не постучал. А утром я ушла на работу.

Эту неделю я помогала вести прием дяде в Центре психологической помощи. Заведение было частным, приходили сюда люди все больше с депрессиями и легкими расстройствами. А мне было интересно разобрать более тяжелые случаи, но в “обитель зла” - как в шутку дядя называл закрытую психиатрическую клинику, которой заведовал, - он меня категорически не пускал.

Сегодня я снова попыталась уговорить его.

- Дядя, для моей диссертации нужно что-то более серьезное, чем депрессии! Ты обещал подумать.

- Я подумал. Нечего тебе там делать. Особенно зимой. Там и дорог сейчас нормальных нет. Ты готова застрять в глуши в больнице, полной отъявленных психов недели на две-три?

- Но там же охрана, ты сам говорил. И условия.

- Да, но пока ты не готова.

- А когда буду готова?

- Я сам решу и тебе сообщу. А сейчас хватит болтать. Сидишь, зеваешь. Небось, гуляла полночи с каким-нибудь молодцом? - сварливо интересуется дядя.

- Нет, не гуляла, - отворачиваюсь к окну от обиды.

Дядя и раньше ревностно следил за моим окружением, а после того, как увидел на улице с Ветровым, просто достал своими наставлениями.

- Правильно. Если ты хочешь стать профессионалом, то личное свое нужно задвинуть подальше. Иначе замуж выскочишь и все. Декрет, а дальше – профнепригодность.

- Не собираюсь я ни в какой декрет, – огрызаюсь тихо.

- Тогда пиши справки, карты заполняй, а не глупости мне тут рассказывай, – толкает ко мне стопку бумаг.

Вечером дядя довозит меня до моей съемной квартиры.

- Мать давно звонила? – холодно интересуется.

- Несколько дней назад.

- Дуется еще на тебя?

- Нет, переживает.