Эта новость ошарашивает меня и в то же время пугает. Мертвые — это по части моего мужа. Краем уха из разговоров я слышала сплетни о том, что клан одарен самим проклятым богом. Но ведь это же просто сплетни, так?

Качаю головой — про нечисть я точно ничего не знаю. Как и про планы своего мужа. Поджимаю губы и комкаю в руках юбку: вот так раз, и вся уверенность как будто исчезла. Стоило только Нику напомнить мне, что он все еще подозревает меня. Хотя я до сих пор не понимаю, чем удостоена столь нечестных обвинений.

Уже открываю рот, чтобы спросить, как в дверь стучат, и на пороге появляется лекарь. Только мазнув по Нику своим пронзительным старческим взглядом, он хмурится и тут же начинает распаковывать свой саквояж.

— Выйди, — твердо говорит Ник.

Но сейчас я замечаю, насколько белой стала его кожа. Это вызывает новый всплеск паники и страха. Надо же срочно что-то делать!

— Не думаю, что моего терпения достаточно, чтобы спорить сейчас с тобой, — Ник чуть наклоняет подбородок и смотрит исподлобья.

Готова кинуться сама менять все бинты, но лекарь кивает мне, подтверждая просьбу выйти. Сжимаю челюсти и на ватных ногах выхожу из кабинета.

Голова полностью занята мыслями о том, что с Ником. А что, если… Если с ним что-то случится? И дело даже не в том, что, как бы я ни страдала от предательства Ника, мое сердце разобьется на мелкие осколки.

Вопрос в том, что будет с моим сыном? Что произойдет в случае раннего оборота?

Меряю шагами коридор перед дверью кабинета. Кажется, я даже успела выучить все выбоинки на мраморном полу и подсчитать точное количество плиток от одного окна коридора до другого. Движущийся, зудящий ком тревоги в груди не дает спокойно стоять и ждать.

Позади меня слышу тихое покашливание. Оборачиваюсь, вижу лекаря, стоящего у дверей кабинета, и, спешно подхватив юбку, бегу к нему.

— Госпожа, — обращается он ко мне.

Собираюсь сказать ему, что никакая я не госпожа, но он поднимает руку, останавливая меня.

— Можете меня не переубеждать, лет мне много, видел многое, — говорит мужчина. — А теперь к делу. У господина Сайланда сильнейшее магическое истощение, из-за чего его дракон очень медленно залечивает рану, особенно учитывая, что в нее попал яд. Очень прошу вас позаботиться о том, чтобы сохранить покой господина сегодня и в идеале завтра. Никакой магии и минимум отрицательных эмоций.

Мои брови взмывают вверх, когда я слышу эту просьбу. Как будто он меня послушает! Что я могу сделать? Но, кажется, лекарь уверен в моих силах.

— А теперь, госпожа, пока господин спит, прошу вас, соберите вот эти травы для заживляющей мази, — он передает мне небольшой клочок бумаги с несколькими названиями. — Часть растет в саду, а вот эти два — в оранжерее. Потом принесите мне, я все сделаю.

Киваю и, заглянув в кабинет, убеждаюсь, что Ник дремлет на диване. Сейчас повязки на боку чистые, и я решаю, что ненадолго могу его оставить.

В саду все нужные травы находятся очень быстро, а, благодаря экономке в доме моих родителей, я знаю, как их правильно собрать. Больше времени требуется, чтобы отыскать растения в оранжерее: там, конечно, красиво, воздушно и солнце великолепно проникает сквозь огромные окна, но нужное я нахожу в самых неожиданных для себя местах.

Складываю все в захваченную на кухне холщовую сумочку и уже собираюсь уйти, как до меня доносится веселый детский смех и… голос Ника. Разве он не должен спать в своем кабинете?

Замираю как вкопанная, а потом, словно притягиваемая магнитом, иду на звук.

Сквозь ветви какого-то заморского растения вижу их. Ник сидит на полу рядом с Рианом и показывает тому простейшие детские фокусы с камешками. Они почти не требуют магии, зато вызывают искренний восторг моего сына. Он хлопает в ладошки, хохочет и снова и снова повторяет: