12. Глава 11. Зрелище не для моих глаз

Мне хочется сжаться, испариться, что угодно, только бы не попасть под драконий гнев. Я все же вырываю руку из цепкого захвата парня и прячу ее за спину.

— Я стираю ваш камзол, господин Сайланд, — отвечаю я, опустив взгляд. — Руками и мылом, как вы и сказали.

Он молчит, что пугает больше, чем если бы Ник кричал. Робко, внутренне дрожа вся, как осиновый лист, поднимаю глаза. Он прожигает взглядом парня, но тому будто бы все нипочем.

— Я, кажется, еще кое-что говорил о том, что ты должна сделать это сама, без чужой помощи, — почти рычит дракон.

— Так я, господин Сайланд, и не помогал, — перебивает меня паренек. — Я мешал! Вот видите, не давал ей совсем убить свои руки. А то она сидит, плачет и упирается.

В его голосе легкость и дерзость. Я задерживаю дыхание, потому что мне становится страшно за паренька. Что за такую дерзость ему сделает Ник?

— А ты камин в восточном крыле проверил? У нас гостья приехала. Если он не будет нормально работать, отправлю конюшни, а не трубы чистить, понял? — строго спросил Ник.

Парень засовывает руки в карманы, кивает и, подмигнув мне, легко по сточной трубе поднимается на крышу. Мне только и остается, что стоять с открытым ртом. Это все? С облегчением выдыхаю.

— Покажи руки.

Я аж вздрагиваю от того, как меняется тембр голоса Ника, когда он обращается ко мне. Он будто становится жестче, холоднее. Да что с ним такое? Почему он со мной так?

— Тиолла, — я первый раз слышу, как мое имя срывается с губ Ника.

Я зажмуриваюсь и вытягиваю руки перед собой. Муж однажды заставил меня вот так вытянуть их после того, как я неправильно воспользовалась при гостях столовыми приборами. Таких тонкостей в нашей небогатой семье не знали.

Тогда муж отхлестал меня по пальцам. Наверное, подсознательно я жду, что сейчас может произойти что-то подобное. Но…

Ник касается подушечками пальцев моих ладоней. Мягко, нежно, вызывая трепет и волнение где-то под ребрами. Внимание дракона сосредоточено только на моих руках, а в глазах мягко сияет теплый огонек.

Замираю, боясь случайно прервать этот момент. Как будто Ник, мой Ник, внезапно появился из-под толщи льда того дракона, который вчера нашел меня, который дал согласие на мой брак.

Он складывает пальцы, выпускает золотистое плетение, окутывающее мои кисти, а я мгновенно чувствую, как наступает облегчение. Он… Вылечил меня?

Сразу же после этого Ник щелкает пальцами, и мыльный раствор в корыте начинает пениться и пузыриться. Это окончательно вводит меня в ступор.

— Я надеюсь, теперь ты запомнишь, что если я отдал распоряжение, то его нужно выполнять, а не спорить со мной, — жестко говорит мне Ник. — Как только отстирается, прополощи и повесь сушиться. Потом найдешь меня.

Я киваю. Он бросает взгляд на корыто, потом на меня, и уходит.

Остаюсь в растерянности. Что все это значило? Какого демона он так себя ведет? То заставляет руками отстирывать сложное пятно, запрещая получать какую-либо помощь от постороннего, то внезапно залечивает ранки, и сам накладывает заклинание на раствор?

Сажусь на бревно у стены и вытягиваю ноги. Изматывающая ночь и солнышко, которое приятно припекает, делают свое дело — я будто отключаюсь.

Хочется верить, что всего на секунду, но это вряд ли. Просыпаюсь от веселого гомона из-за того, что прачки дружной толпой выходят из прачечной, чтобы вывесить белье.

Я подскакиваю с места и подхожу к своему корыту. В мыльном растворе лежит белоснежный камзол без единого пятнышка.

Меняю воду, дважды прополаскиваю и вместе с остальными вешаю сушиться.