Рядом со мной он хочет забыть ее.

Но я думаю, он понимает, что никогда ее не разлюбит. У нее какая-то власть над ним. Он чертов однолюб, которого ничем не изменить.

— Знаешь, я помню ты говорила, что хотела бы иметь ребенка.

Хотела. Это правда.

Я думала об этом даже в первый месяц нашего брака. Не о том, как бы поскорее завести малыша, а о будущем. И не одного. Мне всегда хотелось большую семью.

Но теперь я с ужасом думаю о том, что у меня будет от него ребенок. Он обязательно будет страдать. А мой муж будет наслаждаться тем, что состоялся в жизни за наш счет. Хорошо будет только ему.

— Я и сейчас хочу, — признаюсь.

— Но не от него?

— Нет, я хотела ребенка именно от него, а теперь не хочу ничего.

— А ты не думала, что ребенок правда поможет?

— Думала. Но я не хочу, чтобы мой ребенок появился на свет ради чего-то. В том числе для того, чтобы удержать мужа. Нет, Гель, я на это не пойду.

Максим

— Я без понятия. Я ей ничего не говорил, — равнодушно бросаю другу, что прилетел ко мне в конец рабочего дня, когда уставший и крайне злой.

— Да ладно? Рассказал Иде. Признайся.

— Я сказал — нет, — рявкаю. Бесит уже. — Наверное, она что-то услышала. Да ты особо и не шифруешься. Она где угодно могла услышать.

— Она сказала Кире, что я хожу налево! Кира в бешенстве. Третий день плачет.

— Но ты же делал это. Бегал по бабам.

— Ты это, мать твою, серьезно?!

Сидя в кресле, слегка запрокидываю голову и закатываю глаза.

Мне сейчас вообще не до его семейных проблем. Со своими бы разобраться.

Третий день я сам не свой. Не узнаю Иду. Словно не живая.

Я думал, что мероприятие взбодрит ее, но она сделала вид, что не услышала меня. Я, может, и мог бы заставить ее, но не стал. Оставил ее в покое и съездил один на полчаса.

Мы почти не разговаривали последние дни. Она постоянно избегала, лишь взгляды на меня кидала, такие, что противно от самого себя становилось. Ида взглядом многое может сказать.

— Тебе сейчас что от меня надо? — тяжело вздыхаю. — Сейчас. Конкретно.

— Пускай твоя жена позвонит и скажет Кире, что она ошиблась. Короче, пускай отмажет меня.

— Еще что? — иронично. — Не будет она ей звонить. Как выяснилось, твоя дорогая жена с моей бывшей общается, информацию ей передавала о нас с Идой. Ты мог бы и рассказать.

— А я знал? — раскидывает Егор руки в стороны.

— Да наверняка. Не будет Ида звонить ей. Очевидно, что они больше не подруги. А заставлять я ее не собираюсь. Я и так облажался по-крупному.

— Что, с Анькой переспал?

— Нет.

— А вот она Кире сказала, что да.

Вот же…

— Не было, — произношу жестко и стискиваю челюсти. — Но я не удивлен, что она пускает такие слухи. Это чтобы до Иды дошло. Ладно, мне пора заканчивать кое-какие дела и ехать домой.

Ида сейчас не дома. Я звонил пятнадцать назад. Наверное, у тетки.

— Че ладно-то? Ты мне поможешь или нет?

— Я уже сказал, Егор, — смотрю на него, как на тупого. — Ида звонить и врать не будет. И советую тебе самому к ней не обращаться, если в твоей башке есть такие мысли. Я серьезно, — доношу до него предупредительным тоном.

Егор сильно кривит лицо и срывается на выход. Оглядывается, взявшись за ручку двери.

— Ну попроси у меня что-нибудь…

На что я никак не реагирую.

Просит обычно он. Так что это такая себе угроза.

Закончив все дела, я закрываю кабинет, прощаюсь с Татьяной, которая все еще трудится за компьютером, и спускаюсь на парковку.

Открываю дверь машины, сажусь, достаю смартфон из кармана пальто.

Хочу набрать Иду, на мои глаза резко накрывают чьи-то руки. Я инстинктивно дергаюсь и шумно выдыхаю.

— Угадай кто? — звучит игривый женский голос.