Сузил глаза, пытаясь рассмотреть мужчину, что мялся позади нее. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Но как? Тем не менее я не настолько туп, чтобы отрицать очевидное – рядом с Сашей стоял еще один турок!
Не помня себя от ярости, решительно направился к этой парочке. Значит, она не просто уехала к этому идиоту, она нашла суррогат?! Подменила меня другим? Потому что как иначе объяснить нахождение этого странного мужика?
Он все еще казался мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, где видел его. Как же так… Память нечасто мне отказывала, но именно сейчас она решила махнуть хвостом. Подошел к этой парочке и прорычал:
– А это кто? Нашла мне замену? Как давно? Знаешь, Саша, я все время думаю, что ты решила вернуться в Россию, отказавшись от моего предложения, потому что у тебя тут более интересная сексуальная жи…
Договорить я не успел, потому что мне прилетела звонкая пощечина. Да такая, что голова запрокинулась. Откуда у нее такой удар? Саша стояла и смотрела на меня со злостью и бешенством, ее грудь в чертовом наряде вздымалась, а сама девушка не могла вымолвить ни слова.
– Да ты! Да как ты… Гад турецкий! Да я тебя…
Она начинала визжать как оперная дива, поэтому пришлось взять ее под локоток и потащить в сторону видневшегося туалета. Она сопротивлялась, а вот ее спутник даже не двинулся с места.
– Ты как не умела выбирать мужиков, так и не научилась, а теперь ты расскажешь мне все!
– Да пошел ты! Пусти меня! Я не с тобой! Я с… Я с… Феритом!
Ах, Ферит… Уже к вечеру у меня на этого Ферита будет полное досье, и он больше к тебе не приблизится. Если бы я мог, то собственными руками бы отвадил любого от нее!
Затолкал ее без очереди в туалет под рев возмущенной толпы. Саша отбивалась, пыталась пнуть меня, затормозить, но ее попытки были никчемны. Захлопнул за нами дверь.
– Ты в своем уме, Серкан?! Тебе тут не Турция! Россия, между прочим, цивилизованная страна, в которой женщины вольны делать все, что хотят!
– Ты, кажется, забыла, что часть жизни я прожил тут.
– Это ты забыл! Пусти меня!
Она налетела как фурия, пытаясь дотянуться до ручки. Я перехватил ее запястья. Стянул их, закрепил сверху, глядя в ненавистные горящие огнем глаза.
Бешеное возбуждение поднималось изнутри, опаляя меня. Черт, даже после того, что я узнал, даже спустя столько лет я хотел эту чокнутую предательницу!
А почему бы и нет? Ведь она спит с ними всеми, а чем я хуже? Вдавился в нее бедрами и зафиксировал лицо. Все просто. Надо просто взять то, что хочется. Саша уже понимала, чем пахнет! Судя по всему, сучка тоже плыла как когда-то. Хриплым от возбуждения голосом она прошептала:
– Даже не думай, Серкан не Балат. Не прикасайся ко мне! Если ты это сделаешь, то я…
Что там она собралась противопоставить мне, я не узнал. Смял ее лицо и впился губами. Она стиснула зубы, но я знал, как с ней быть. Не первый и не последний раз она оказывала мне сопротивление.
Не первый и не последний раз текла от одного моего касания. Ничего не изменилось за восемь лет. И моя реакция тоже. Потому что ни одна шлюха, ни одна самая изощренная куртизанка не могла заменить мне эту женщину. И я сейчас собирался утолить этот голод.
Глава 7. Саша
Нет, ну, вы на него посмотрите! Гад турецкий. Что он возомнил о себе? Да я его сейчас прибью! Да я его сейчас как поставлю в позу, в которую он хочет поставить меня…
Короче, я вообще растерялась, если говорить откровенно. Потому что противодействовать его напору на словах было гораздо эффективнее, чем на деле.
Я оказалась в его объятиях и как-то сразу сдулась. Это когда ты сколько угодно можешь ругаться на ребенка, орать, высказывать, но когда он подходит к тебе, обнимает и шепчет: «Мамочка, я тебя так люблю», – то все. Ты таешь как шоколадка на лобовом стекле.