У меня до сих пор горит кожа там, где с силой прижимались губы Горелова.

Его фамилия оправдывает себя. Демон не только горяч во всех отношениях, но зажигает меня своим огнем.

Только и сжигает тоже. Он словно огненный напалм. После каждой встречи я остаюсь кучкой тлеющих углей.

И сейчас тоже. Сумасшедшая вспышка, нервы оголены, адреналин, ненависть, боль, желание…

А теперь все вокруг бледное и серое, словно покрыто старой золой.

Это ненормально.

Так нельзя.

Пульс еще частит, голос плохо меня слушается, но я стараюсь улыбаться и не подавать виду, на каких высоких я оборотах. Взвинчена и не могу расслабиться, не могу сосредоточиться на Арсе. Я половину его слов пропускаю мимо ушей, в которых до сих пор стоит звук дыхания Демона. Все еще слышу его: «Таким меня сделала ты».

И его взгляд…

Я схожу с ума! Я его ненавижу! И все равно не могу не упиваться его желанием. А он меня до сих пор хочет.

Только это ему совсем не мешает снимать других. Даже думать не хочу, как далеко Демон успел зайти с Лариской. Не хочу, потому что уверена, что он уже трахал ее во всех позах на заднем сиденье своего порше.

– Что? – переспрашиваю, понимая, что Арс задает мне какой-то вопрос уже второй раз.

– Мне кажется, тебе не помешает развеяться.

– Так и есть, – виновато смотрю на него, стараясь выдавить искреннюю улыбку, когда сердце разрывается от тоски. – Не выспалась, поэтому торможу.

– Сделаем вид, что я поверил, – улыбается он, и мне становится совсем стыдно.

Увы, я на таких эмоциональных качелях, что игра в хорошее настроение дается мне с трудом.

Однако, Арс находит ключик.

Вручив мне огроменный моток сладкой ваты, он тащит меня на аттракционы.

Я упираюсь до последнего перед американскими горками, потому что дико боюсь. Горки совсем карликовые, но ничего поделать с собой не могу, Арс ржет и предлагает детский вариант – карусельки с пони. Неожиданно для себя, вспомнив все мелодрамы, я соглашаюсь.

И нисколько не жалею. Незамысловатое развлечение под музыку, напоминающую мелодию из моей шкатулки, такое светлое и трогательное, что я расслабляюсь.

Боль затаивается на дне души. Не уходит, но затихает.

До равновесия еще далеко, но измученное сердце требует передышки.

Я даже позволяю себе немного вина в кафе.

Арс старается меня развлечь, и у него почти получается.

Я пытаюсь задавить воспоминания о других свиданиях. Я запрятала их очень глубоко, но они яркие, как факел. А сегодняшний вечер – уютное пламя свечи.

Так ведь и должно быть. Так правильно. Огонь должен разгораться постепенно.

Так почему у меня ощущение, что я мерзну без… Него.

Пока Арс травит анекдоты еще ничего, но стоит ему отлучиться, как мрачные мысли затягивают меня снова.

Погружаясь в ядовитую трясину, не сразу соображаю, от чего меня будто ошпаривает.

– Пора домой, – как сквозь вату слышу ненавистный и любимый голос.

Целое мгновение смотрю на смуглые длинные пальцы, обвившие мое запястье.

В месте соприкосновения покалывает, знакомая горячая волна, как цунами поднимается и накрывает меня, сметая с трудом восстановленный контроль, и я задыхаюсь.

Вскидываю взгляд на Демона.

Конечно, Демона.

На кого я еще могу реагировать как на ударную волну, будто воздух вышибло из груди, будто сердце замерло, будто кровь закипает.

Мой паргелий, ложное солнце.

Горелов сейчас не в себе, это видно сразу. Он почти слетел с катушек. Дикий взгляд шальных глаз, сжатые губы с капризным изгибом, ноздри побелели, желваки играют, венка на шее бьется… Дикий, воистину дикий. Чудовищно красивый. Невыносимый. Невозможный. Ненавистный.