Диплом я получу во чтобы то ни стало.

Еще три дня назад я рассчитывала зацепиться в бюро переводов, где я прохожу практику, не блестящее место, но сытное.

Но я снова пересеклась с Гореловым, и понимаю, что этот город не для меня.

Даже, если он и не станет преследовать меня, как обещал, все равно, постоянный риск его встретить меня нервирует. Не знаю, когда я стану настолько сильной, чтобы не реагировать на него.

– Да не то чтобы срочно… Но надо сегодня отнести.

– Тогда я прямо сейчас, а то вдруг они после обеда раньше уйдут, – тараторю, сгребая стопку под насмешливым взглядом Георгиевой.

– Ну беги, – незло усмехается она.

Татьяна Васильевна, завкафедрой, относится ко мне тепло. У нее внучке столько же сколько и мне, только она абсолютно холодна к иностранным языкам и предпочла осваивать медицинское поприще.

Разогнувшись, поспешно покидаю кафедру. Хоть немного размяться. Бумажки, конечно, помогают отвлечься от тяжелых мыслей, но я бы лучше поспала.

Со сном у меня последние три ночи совсем беда. М-да.

Снотворное, что ли, попробовать? Потому что каждый раз, стоит мне лечь в постель, оставив суету дня за порогом комнаты, я возвращаюсь в тот унизительный момент, когда Демон предлагает с ним переспать, а сердце трепыхается от того, как жгут его руки мою кожу воспоминаниями о наших сумасшедших ночах.

Сильнейшее напряжение, испытанное мною в «Эгоисте», эмоциональный накал должны были выжечь все во мне напрочь. А поди ж ты, до сих пор мучаюсь.

Не сплю, становлюсь рассеянной, допускаю ошибки в переводах, приходится переделывать. Я теперь по два раза проверяю. Из рук все валится.

Даже сейчас по сторонам не смотрю, и зря.

Уже в ста метрах от деканата впечатавшись на полном ходу в чье-то тело, я понимаю, кто это, еще до того, как поднимаю глаза, и слова извинения застревают у меня в горле.

Так пахнет только мое проклятье.

Неожиданно. У него растерянное лицо. И какое-то обиженное.

Но это выражение мгновенно исчезает, уступая место непроницаемой маске. Только в глазах загорается дьявольский порочный огонь.

– Инга, – тянет он, разглядывая меня однозначным образом.

– Так, значит? – сразу спрашиваю.

Ему нечего делать в Педе, выходит, он здесь из-за меня, и ничем хорошим мне это не грозит. Усилием воли заставляю себя не искать прежнего Диму в красивых бездушных чертах Демона. Нет там ничего. Пустота. Безнадега.

Он все еще удерживает меня за плечо, за которое перехватил, когда я в него врезалась. Мы слишком близко. Для всего. Между нами образуется магнитное поле. Я чувствую его физически, оно не дает ни отойти, ни приблизиться. Еще немного, и его можно будет увидеть.

В пустом коридоре во время пар, мы сходимся как Монтекки и Капулетти. Примирение невозможно. Вендетта до конца.

– Ты не рада меня видеть? – издевается Демон. – А недавно притащилась аж в сауну за мной.

Ненавижу. И его, и Рэма.

– Это ответный визит вежливости? Ты, наконец, нашел словарь и узнал, что означает это слово?

– Какие мы дерзкие… Не стоит нарываться, Инга. Наоборот, стоит быть поласковее, может, тогда я передумаю на твой счет, – Демон костяшками пальцев проводит по моей шее, указывая, какая именно ласка его интересует.

– А мне уже все равно, да убери ты свои лапы!

– Как мы заговорили, раньше тебя все устраивало, – криво усмехается он, но руку убирает в карман джинсов.

– И ты еще смеешь сравнивать? После всего? – вырывается у меня. – Я реально жду от тебя все, что угодно. Любую подлость, любую мерзость. Но не смей говорить про то, что было раньше! У тебя нет на это никакого права!